Жажда иллюзий

— Ты же знаешь, я не могу позволить Жан-Полю содержать меня.

— Значит, ты предпочитаешь жить впроголодь и ходить в обносках? — Вспомнив о простом ситцевом платье, которое ежедневно носила Лорен, Лайла всплеснула руками. — Честное слово, если бы Бельфлер не был переполнен прислугой, я бы подумала, что ты собираешься попросить моего мужа принять тебя на работу в качестве девушки на посылках.

— Разумеется, нет. — Лорен подавила улыбку. — Меня не устроила бы заработная плата.

С той самой ночи в Лондоне четыре года назад, узнав, что Лорен потеряла невинность, Лайла взвалила на себя ответственность за нее. Несмотря на уверения девушки в том, что капитан Стюарт, в сущности, не причинил ей никакого зла, Лайла заявила, что не позволит бедняжке скитаться одной по лондонским улицам, и вызвалась проводить Лорен в гостиницу, чтобы проверить, не вернулся ли Мэтью.

Мэтью действительно ждал ее, живой и невредимый, но радость Лорен оказалась недолгой — люди Барроуза по-прежнему преследовали их. Когда Лайла пообещала уговорить знакомого капитана взять беглецов на борт, Мэтью предложил ей отправиться вместе с ними в Америку, так как Лорен необходима была компаньонка на то время, пока сам он будет исполнять обязанности матроса, и Лайла, у которой не было в Англии ни семьи, ни будущего, согласилась.

Прервав воспоминания, Лорен вздохнула.

— Я живу неприхотливо, мне не много нужно, — тихо проговорила она, словно защищая свое решение отказаться от пожертвования Жан-Поля. — Когда я куплю корабль и найму команду, у меня останется достаточно денег, чтобы продержаться несколько месяцев.

— Лорен, эта твоя идея с покупкой корабля — чистое безумие. Мэтью постыдился бы тебя поощрять, да и Жан-Поль тоже.

Лорен помолчала. Лайла никогда не могла понять ее непоколебимую решимость обеспечить себя самостоятельно. Вскоре после прибытия в Новый Орлеан она вопреки возражениям Лайлы устроилась работать модисткой в игорный дом и теперь шила платья для девушек из этого заведения. Поначалу платили ей не много — два доллара в неделю плюс комната и питание, но вскоре искусная работа девушки стала пользоваться большим спросом, и оплата увеличилась.

Лорен берегла каждый цент, намереваясь со временем купить собственный торговый корабль. Жан-Поль помог ей выгодно вложить прибыль от меховой торговли Мэтью. В Америке, где упорный труд ценился, вполне можно было своими силами добиться финансовой независимости и заработать состояние. Даже женщина имела возможность достичь высокого положения, если обладала достаточным умом, смелостью и решительностью. Мэтью понимал стремление Лорен пробиться в люди — после долгих лет зависимости она наконец получила шанс сама принимать решения — и всячески поддерживал ее в этом.

Лорен с ужасом вспоминала былую беспомощность. Как могла она позволить Барроузу распоряжаться собой? Ну нет, больше такое не повторится — впредь никто и никогда не получит над ней власть.

Ей очень хотелось сделать Мэтью капитаном своего корабля, чтобы хоть как-то отплатить ему за заботу — шотландец не только спас ей жизнь, но и рисковал ради нее собственной. Однако последнее время Мэтью все чаще поговаривал о намерении остепениться. И даже женился на девушке из племени чокто. Хотя торговля мехами, при поддержке Жан-Поля, шла вполне успешно, походы на север были не из легких, и каждый раз брать с собой Бегущую Лань ему не хотелось.

— Мэтью отправляется завтра, — негромко произнесла Лорен, желая переменить тему. — Бегущая Лань снова пойдет вместе с ним.

Лайла нахмурилась:

— Это же контрабандист! Откуда ты знаешь, что он не замешан в чем-то противозаконном?

— Лайла, Мэтью не занимается контрабандой с тех пор, как покинул Англию. Его торговля мехами абсолютно законна. Я знаю, что он тебе не нравится, но, если бы не его поддержка, я бы, вероятнее всего, погибла…

Неожиданно Лорен замолчала. Она не позволяла себе много думать о Джордже Барроузе и Реджине Карлин, но все-таки не забывала, что может оказаться в большой беде, если они ее разыщут. Поэтому ей приходилось постоянно заботиться о том, чтобы ее не узнали во время выступлений в игорном доме.

Разумеется, высокий рост не поддавался маскировке, однако золото волос обычно пряталось под обильным слоем пудры, старомодным париком времен короля Георга или же тюрбаном. Лицо Лорен скрывала полумаска, а глаза, обведенные сурьмой, казались от этого темнее и таинственнее. Гостям игорного дома она представлялась как Маргаритка, а в речи ее неизменно звучал французский акцент. Однако все эти предосторожности тяготили Лорен. Ей претило постоянно оглядываться и притворяться.

Заставляя себя не думать о плохом, Лорен продолжала слушать Лайлу, которая опять вернулась к тому, с чего начала.

— Я в самом деле считаю, что тебе не стоит спускаться сегодня вниз. Ни меня, ни Жан-Поля не будет рядом, чтобы защитить тебя, если кто-нибудь из посетителей окажется слишком навязчивым.