Жажда III

Она давно прогнала его, заставила уйти. Больше не оставалось сил видеть в зеркале множество морщин на лице, а после встречать на кухне молодого мужа. С каждым днём видеть его становилось всё сложнее, и однажды она решилась. Отпускать было тяжело, оставаться одной ещё сложнее, особенно в таком возрасте, но жить так дальше стало просто невыносимо. Отдушиной стала работа, в которую она ушла с головой, отдала себя всю, без остатка.

Самообман — страшная штука. В какой-то момент он подменил понятия в её сознании, и вот работа приняла новый облик — благую цель. Невероятная возможность победить самую страшную болезнь современности — рак, и всё необходимое у неё было под рукой. Это направление стало для Валентины самым приоритетным, всё остальное было уже неважно.

Но что люди знали о геноме? Да, в общем-то, ничего, ведь даже инструменты для работы с ним использовались те же, что и матушкой природой. Их делят при помощи белка, затем соединяют вместе, в нужной человеку последовательности и снова применяют тот же механизм, что использует живой организм. Всё это больше походит на метод тыка, чем на знание и науку. Последовательности подбираются наугад, ведутся наблюдения, которые в итоге записываются в тетрадь. Таким образом подбирают рабочие комбинации, словно взламывают кодовый замо́к, когда крутят ролики наугад, в надежде, что он вскоре откроется. В таких случаях всегда остаётся большая вероятность совершить ошибку, которая и была в итоге допущена.

Новость о том, что наконец-то появилось лекарство от рака, облетела весь мир за мгновение. Научная статья, Нобелевская премия, почести и признание, всё это обрушилось на голову Валентины. Её счастью не было предела, она смогла сделать то, что никому не удавалось прежде. А тем временем сломанный ген блуждал в крови людей, беспрепятственно делился, заменяя старые клетки новыми. Долгий, но неумолимый процесс, который уже невозможно было остановить.

* * *

— Пиздец, — выдохнул я и встал из-за стола, после чего отправился на улицу.

Глубокая затяжка помогла немного успокоиться, но легче не стало. Теперь понятно, что Лёха имел в виду, когда говорил: «Что у всего этого дерьма были благие цели». Но такого поворота я не ожидал даже в самых смелых предположениях. Однако это пока не объясняло, почему Утилизатор дал описание бабы Вали. Передал привет из прошлого? Нет, сомневаюсь. Больше похоже на то, что он хотел нас использовать, дабы мы сами бросились на её поиски. Но в таком случае, зачем убивать Старого? Да и при чём здесь Лёхин брат?

Свежий, морозный воздух слегка выветрил туман из головы, и мысли потекли в нужное русло. По крайней мере, нарисовались правильные вопросы. Ещё две минуты назад я готов был двинуть старому другу в морду, но сейчас это желание ушло. Нет в том его вины, не он разработал «лекарство». Я отбросил окурок в сторону, затем чертыхнулся, подобрал и выбросил в ведро, после чего вернулся в хижину.

— Я так и не понял, при чём здесь твой брат? — прервал я тихим вопросом бурный спор за столом.

Все уставились на меня, как на идиота, ведь то, о чём они сейчас спорили, казалось более правильным, важным. Баба Валя вместе с Лёхой устроили конец света, а значит, нужно как можно скорее осудить их, высказать всё, что они об этом думают. А я здесь с какой-то хернёй влез.

— Материал для исследований, — обернулся ко мне тот. — Да и финансирование, скорее всего, тоже. Я думаю, что он курировал этот проект. У неё кое-что было для старта, но кровь, ткани, всё это нужно периодически обновлять. Такая работа ведётся не год и не два, это на десятилетия, а мы на тот момент не виделись уже очень долгое время. Полагаю, что это он вбил ей в голову разработку именно вакцины.

— И как она его нашла?

— По старой памяти. Ведь они были знакомы со времён Второй мировой.

— Да, точно, — почесал я переносицу. — Как-то вылетело из головы за более важными деталями.

— Я думаю, что Уильям тоже не прекратил исследований, а в таких узких областях, сам понимаешь, все друг друга знают, по крайней мере, косвенно. Достаточно поискать, поспрашивать и рано или поздно всплывёт фотография знакомого человека. К тому же сам понимаешь, наша внешность с годами не меняется.

— Уильям, значит?

— Да, сейчас он носит это имя, по крайней мере, носил до всего этого бардака.

— Думаешь, в основе лежит его геном?

— Других вариантов у меня нет, — пожал плечами тот.

— И ты хочешь сказать, что всё это время даже не догадывался о том, откуда ветер дует?! Мы здесь носимся как в жопу ужаленные, а ты всё уже знаешь! Скажи мне, тогда, на площади, ты знал, что так будет? Зачем ты вообще потащил меня туда?

— Нет, не знал, — покачал головой Лёха, глядя мне прямо в глаза. — Я подумал, на обратном пути мы увидим то, о чём ты рассказывал, хотел убедиться, что это правда. Я даже не подозревал, до каких масштабов уже всё разрослось.

— Ладно, допустим, — я наконец вернулся за стол и снова уселся напротив друга, — но про брата и бабу Валю ты точно был в курсе.

— Догадывался, — согласно кивнул он.

— Тогда какого хуя ты молчал?!