Жажда и голод

Когда клонился день к закату,
Лизали волны морю дно,
Там нам с тобою каждым пятым
Вдруг стать судьбой предрешено.

В дверь постучится ангел белый —
Предвестник будущих утрат.
Пред ним открою онемелый
И пячусь с ужасом назад.

И меч в руке его булатный
По рукоять в моей судьбе.
Я слышу голос тихий властный:
«Живи в борьбе, умри в борьбе».

С тех пор откуда только силы?
С тех пор откуда эта страсть?
На старость голос вдруг красивый
И слов поток, что не украсть…

Для нас клонился день к закату,
Был волнам сахарный песок,
Судьба моя с мечом проклятым,
Который вынуть я не смог.

Послание пророка

Я, с вами говоря от имени Царя,
Ни в доме вашем спать не лягу, ни за дверью.
Опомнитесь, друзья! Вам, карами грозя,
Так больше жить нельзя – не видеть вам капели.

Прелестница весна, как нищенка с сумой,
Крадётся вдоль окна, но ведь не стукнет в окна.
Пришёл не на постой. Услышь меня, постой, —
Не песнь, а волчий вой последнего пророка.

Мне слышен топот войск и свист стрелы в ночи,
И плач твоих детей, предсмертный голос грома.
Я с вестью от Царя – так встань, сойди с печи.
Костром пылает дом, не видеть больше дома.

Где в рубище стою на ваших площадях,
Там с вами говорю от имени, поверьте.
А голову мою страданий серый прах
Покрыл и на губах вкус крови, запах смерти.

Из страны, где не сеют

Я вернулась к Тебе из страны, где не сеют
И иссохшему телу не выпустить семени.
Я все годы питалась безумною верой.
Испытай меня в пламени жара Ты времени.

Перелей из себя боль зелёного пламени.
Из глубин своих глаз лей в сухие глаза мои.
Пусть теперь оросят они мысли той памяти,
Что взорвут мою душу на части пожарами.

Я вернулась к Тебе, так встречай меня, милый мой.
Пусть исчезнут тревоги с годами, как не было.
Ороси Ты пустыни души новой силою
И проросшею нежностью, новой надеждою.

И когда вдруг оттаю сосулькою белою
И сменю все одежды дырявые старые,
Я потом Тебе счастье огромное сделаю,
И как дети мы будем смеяться в нём малые.
Я вернулась к Тебе из страны, где не сеют.

Продиктуй…