Жажда

Значит, сегодня. Ну что ж, это даже хорошо, что Сеск разочаровался так быстро — после будет не так обидно. Но, кажется, он пропустил какой-то важный кусочек представления, ибо секунду спустя датчанин оказывается на асфальте. Николас корчится от боли, а девушка что-то кричит ему на своем родном языке, при этом забавно топая ножкой. Как в американском блокбастере, действие разворачивается за секунды. С другой стороны здания на площадку выбегает Аарон, останавливается оценить ситуацию, смеется над другом и как благородный рыцарь протягивает дрожащей даме свой свитер.

— Как мило, — выражает мысли Сеска Андрей, невесть откуда оказавшийся позади испанца. — Здорово она его ударила, как на курсах самообороны без оружия. Теперь неделю играть не сможет, — смеется русский, и его голос привлекает внимание девушки.

— Тебя подвезти? — спрашивает у нее Андрей.

Она отвечает что-то на незнакомом Сеску языке.

— Нет-нет, — смеется Аршавин, — не бойся.

Гордо дефилируя мимо, Нина садится в машину русского. Ошеломленный Фабрегас смотрит ей вслед, затем поднимает глаза на внедорожник Аршавина и натыкается на взгляд таких же черных, жгучих, как у него самого, глаз.

Горячо…

Глава 2

Сеск старался не вслушиваться в то, что говорил ему Ник. Пытаясь сосредоточиться на легкой музыке, фоном звучащей в тренажерном зале, он даже повторял слова песни про себя, только бы не обращать внимания на этот вездесущий треп датчанина. Размеренно, четко, уверенно, с нужной скоростью и по правилам испанец выполнял упражнения по укреплению стенок пресса. Десять, двадцать, тридцать, тридцать пять, сорок, сорок пять раз, пока тренер по физподготовке не остановил его, настаивая на том, что пора переходить к мышцам бедра. Но трагичность ситуации заключалась в том, что и на этом тренажере Сеск работал в паре с вездесущем датчанином. И сегодня Ник, похоже, поставил перед собой цель «достать» испанца окончательно.

— Слушай, а потом она говорит: «Ник, ты гонишь, да быть такого не может», прикинь? Так вот просто разобралась в том, что я ей заливал. И затем такая: «В этой розовой кофте ты выглядишь как герой гей-порно, сними это немедленно». Прикинь, я герой гей-порно! — рассказывал высокий голубоглазый блондин и, не в силах сдержаться, давился от смеха, радуясь собственной шутке. — И деловая вся такая, мол, настоящие геи носят не Армани, а Кляйна, прикинь?

Сеску не нужно было вставлять комментарии, но все равно его бесил этот разговор, раздражала эта тема, нервировала эта девушка — героиня рассказа. Он совсем не знал ее, но, кажется, уже заочно ненавидел. Резко встав с тренажера, испанец отправился на улицу, чтобы поработать с мячом, подальше от Ника и его разговоров. На дальнем конце поля никого, кроме камерунца Алекса и его наушников. Свежий ветер помогал расслабиться, а игра с мячом очищала голову от ненужных мыслей. Фабрегас снова и снова стремился обойти невидимого противника: стелился в подкате, подпрыгивал, чтобы избежать столкновения, разворачивался и наносил удар по воротам, попадая в сетку. Так продолжалось довольно долго, пока его чудесное уединение не нарушил задорный голос Ника. Фабрегас закатил глаза к небу. Интересно, много ли дадут за его убийство? Снова пустой треп, как же все это надоело!

— Она гимнастка? — резко оборвал датчанина Сеск.

— С чего ты взял? — удивленно ответил Ник. — Дизайнер она. О! — Ник поднял палец к небу. — Она ландшафтный дизайнер. Нина занимается озеленением, — финальное слово футболист растянул, долго выговаривая.

— Дизайнер? Неужели? Помнится, последний раз ты столько болтал о телке после того, как переспал с циркачкой из Дю Солей. Эта, небось, тоже чудеса в постели творила? На мостик стала, наверное? Или колесо сделала в самый ответственный момент?

Ник прищурился и недовольно скривился:

— Что на тебя нашло, Фабрегас?

— Да достали ваши разговоры про эту сучку! Что в ней такого, что вы все так над ней трясетесь? — испанец неожиданно повысил голос, чем вызвал у датчанина еще больше недоумения. — Я не понимаю, что в ней такого? Ну потрясла она задом перед тобой, ну потерлась об тебя, как кошка с течкой, и что, это повод трепаться о ней целую неделю? Что смотришь?

Сеск не заметил, как за его спиной появился Аарон:

— Жалеешь, что она не потерлась так об тебя, кэп?

Его слова стали для испанца ярко-красной мулетой, которую маэстро подносит к самому носу быка во время корриды. Резко развернувшись к валлийцу, он буквально набросился на парня.

— Что ты сказал?

— Жалеешь, что она не крутилась вокруг тебя? Или что не сделала колесо? Ах да, я совсем забыл, у тебя же есть своя собственная гимнастка.