Жажда

– Надень красное платье, – говорит Мэйси, сидящая по-турецки на моей кровати и наблюдающая за тем, как я ломаю голову над выбором прикида. – Парни обожают красный цвет. А это платье просто бомба, уж можешь мне поверить.

Она права – платье потрясающее, но…

– А тебе не кажется, что оно слишком уж нарочито?

– А что в этом плохого? Ты от него без ума. Он тоже испытывает к тебе ну очень горячие чувства, иначе не вцепился бы в горло Коулу в том зале. Нет ничего плохого в том, чтобы дать ему понять, что ты так шикарно принарядилась именно ради него.

– Да знаю я, знаю. Просто… – я опять прикладываю к себе красное платье – уже в который раз, – не слишком ли в нем много шика?

– Как в этом платье вообще может быть чего-то слишком много, если в нем так мало ткани? – фыркает Мэйси.

– Именно об этом я и говорю.

Красное платье выглядит потрясающе, это несомненно. И на Мэйси оно наверняка смотрится так, что просто отпад. Но со всеми этими геометрическими формами и таким скудным количеством ткани в самых важных местах оно слишком далеко от привычного мне стиля одежды. Наверное, это даже неплохо, вот только если сегодня вечером между мною и Джексоном что-то произойдет (или не произойдет), я хочу при этом выглядеть и чувствовать себя самой собой.

– Думаю, я все-таки надену не это платье, а желтое, – решаю я и протягиваю руку к наряду, о котором идет речь. Лямки у него тоже тонкие, как спагетти, но вырез немного выше, чем у красного, и оно прикрывает мои колени, меж тем как красное не доходит мне и до середины бедра.

– В самом деле? Лично мне оно нравится меньше всех. – Мэйси пытается выхватить его у меня, но промахивается, поскольку я отскакиваю назад. – Вообще-то его для меня выбрал мой отец.

– А мне оно нравится. Как нравится и то, что оно не кричит о том, что с Джексоном я хочу раздеться донага.

– И это говорит девушка, которая сегодня утром вытворяла в его спальне такое, – осклабилась моя кузина.

– Мне вообще не стоило тебе об этом говорить! И мы с ним не раздевались. А просто обнимались и целовались. – Я снимаю школьную форму и надеваю платье. – Это платье нужно только для того, чтобы кое-что подчеркнуть.

– И что же именно оно должно подчеркнуть? – Она встает с кровати и начинает одергивать на мне юбку, чтобы та нормально легла на мои дурацкие формы. – Ах да. Что ты вожделеешь его сексуального-сексуального тела.

– Мне казалось, что он тебе не нравится. – Я бросаю на нее самодовольный взгляд. – Не ты ли твердила, как он опасен, и призывала меня держаться от него подальше?

– Хорошо же ты меня слушала. – Она подходит к комоду и начинает открывать и закрывать бесчисленные отделения своей стоящей на нем шкатулки для драгоценностей. – К тому же, даже если он пугает меня, это вовсе не значит, что я не понимаю, каким сексуальным его находишь ты, – говорит она, сделав свой голос нарочито низким и чудны́м. – А тут еще этот роскошный след укуса, который он оставил на твоей шее. Прямо отпад.

Да, отпад. Всякий раз, видя его в зеркале, я таю.

– Для меня в Джексоне роскошно все, – говорю я, глядя, как она подходит ко мне, держа в руке висячие золотые сережки.

– Постарайся не пускать слюни на платье, – замечает она. – Это так старомодно.

Я показываю ей язык, но она только смотрит на меня, прищурив глаза.

– Прибереги это для Джексона.

– О боже! Ты что, пытаешься смутить меня до смерти еще до того, как я попаду в его спальню?

– Чего тут смущаться? Ты по уши влюблена в него, он по уши влюблен в тебя… так что, я говорю, дерзай.

– Может, ты просто отдашь мне эти серьги, чтобы я смогла наконец уйти? – вопрошаю я, протянув к ним руку.

– Стой смирно, и я вдену их тебе в уши. У них хитрые застежки. – Она наклоняется и вдевает одну из сережек в мочку моего уха. – Ух ты, от тебя так аппетитно пахнет. Так и хочется тебя съесть… Упс, то есть я хотела сказать… выпить.

– Клянусь богом, Мэйси…

– Ну, хорошо, хорошо, я перестану тебя дразнить. – Она начинает вдевать сережку в другое мое ухо. – Просто так прикольно смотреть, как ты краснеешь.

– Ага, такой прикол. – Я делаю каменное лицо, ожидая, когда она застегнет вторую сережку.

Наконец сережка застегивается, и Мэйси отходит назад.

– Как это у тебя получается стоять так неподвижно? – спрашивает она, опять поправляя на мне юбку. – Прямо как статуя. Пока я вдевала эту серьгу, ты почти не дышала.

– Да вот, боялась, что ты облажаешься и разорвешь мне ухо или ткнешь меня пальцем в глаз, – прикалываюсь я.

Она состраивает мне рожу, а я тем временем надеваю ту единственную пару туфель на высоких каблуках, которую привезла с собой. Они светло-бежевые и имеют ремешки, так что подходят почти ко всему. Включая, к счастью, и это желтое платье.

– Ну, как я выгляжу? – Я кружусь в центре комнаты.

– Похоже, к тому времени, как Джексон закончит с тобой, тебе понадобится еще одно переливание крови.

– Мэйси! Прекрати!

Она смотрит на меня с ухмылкой:

– Нет, честно, ты смотришься потрясно. Этот вампир просто обалдеет.

На сей раз я краснею уже от волнения.

– Ты правда так думаешь?