– Ты хочешь знать, почему я верю, что не ты был в лифте прошлой ночью? Ты сам так сказал: она – отражение, мираж… Девина не существует, вдобавок очень опасна, и да, я знаю, что звучит бессмысленно, но такова реальность.
Вин медленно опустил то, что осталось от ростбифа. Парень был серьезен. Предельно серьезен.
Возможно ли, удивлялся Вин, что Джим говорил о другой стороне его жизни? Той, что невозможно увидеть, но которая вылепила Джима так же, как и Вина – ДНК родителей?
– Ты сказал… что пришел, чтобы спасти мою душу, – пробормотал Вин.
Джим уперся руками в гранитное покрытие стола и наклонился вперед. Мускулы, обтянутые простой белой футболкой с короткими рукавами, напряглись под тяжестью веса.
– И я не шутил. Я получил новую веселую работу по возращению людей с обрыва.
– Обрыва куда?
– В пламя ада. Как я уже говорил… в твоем случае, я был уверен, что должен удостовериться в том, что ты будешь счастлив с Девиной, но сейчас я с чертовской ясностью осознаю, как ошибался. Сейчас… дело в чем-то другом. Я просто не знаю, в чем именно.
Вин вытер рот салфеткой и уставился на большие, умелые руки Джима.
– Ты поверишь… если я скажу, что мне снился сон о Девине… в нем она словно сошла с экрана фильма «28 дней», вся прогнившая насквозь? Она заявила, что пришла по моей просьбе, что мы заключили какую-то сделку, которую я не смогу разорвать. И знаешь, что самое смешное? Сон по ощущениям совсем не казался таковым.
– Я уверен, что это был и не сон. До того, как я насмерть поцеловался с удлинительным шнуром в пятницу? Я бы сказал, что ты сумасшедший. Сейчас? Можешь не сомневаться, что я верю каждому твоему слову.
Наконец-то, по крайней мере, что-то работало за него, а не против, подумал Вин, решив выложить все карты на стол.
– Когда мне было семнадцать, я пошел к…– Боже, даже зная, как Джим стоически воспринимал новости, Вин все равно чувствовал себя полным придурком. – Я пошел к гадалке, предсказательнице… эта женщина жила в городе. Помнишь «заклинание», которое нашло на меня в закусочной? – когда Джим кивнул, он продолжил. – Раньше такое случалось часто, и мне нужно было… черт, нужно было как-то прекратить приступы. Они разрушали мою жизнь, заставляли чувствовать себя уродцем.
– Потому что ты видел будущее?
– Да, и знаешь, эта хрень не нормальна. Я никогда не напрашивался на это и был готов на все, чтобы прекратить. – В мозг нахлынули воспоминания из прошлого, о том, как он падал в приступах посреди магазинов, в школах, библиотеках и кинотеатрах. – Это была пытка. Я никогда не знал, когда нагрянет транс, не понимал, что говорил во время припадков, и люди, которых я пугал до чертиков, считали меня психом. – Он коротко рассмеялся. – Все было бы иначе, предсказывай я лотерейные розыгрыши, но я видел только плохие вести. Так или иначе, я, будучи семнадцатилетней бестолочью, дошел до ручки. Дома меня ждали жестокие родители-алкоголики, которые были не в состоянии помочь мне или посоветовать что-нибудь… Я не знал, что делать, куда пойти, к кому обратиться. В смысле, к маме и папе? Черта с два, я не попросил бы их приготовить мне завтрак, не говоря уже о подобной сверхъестественной хрени. Поэтому однажды, перед Хэллоуином, который является моим днем рождения, на обороте «Курьер Жорнал» я наткнулся на объявления каких-то психологов, целителей, и решил дать им шанс. Я поехал в центр, постучал в несколько дверей, и одна из них, в конце концов, открылась. Казалось, женщина прониклась моей бедой. Она дала мне указания, и когда я вернулся домой и сделал, что нужно… все изменилось.
– Каким образом?
– Во-первых, прекратились приступы, и потом фортуна улыбнулась мне. Родители наконец-то испарились… потом поделюсь деталями, скажем так, конец был очевиден для алкоголиков. После их смерти я чувствовал облегчение, свободу и… как-то совершенно иначе. Мне исполнилось восемнадцать, я унаследовал дом и слесарно-водопроводное дело отца… так все начиналось.
– Погоди, ты сказал, что чувствовал себя по-другому… как именно?