Жатва скорби

В более общих чертах социализм представлялся русским большевикам как централизация, планирование и отмена денег. Созданная ими к тому времени система предусматривала национализированную промышленность и финансы, а также принудительное изъятие зерна под контролем централизованной государственной машины. Партия, начиная с Ленина и кончая рядовым коммунистом, считала такую «безрыночную» модель не просто социализмом, но даже коммунизмом! В одном из своих заявлений Ленин охарактеризовал изъятие излишков зерна как сущность социализма. И еще он утверждал, что непосредственные экономические отношения государства с крестьянством и есть отношения социалистические, а отношения через посредство рынка – капиталистические[30]. Поражает то, что Ленин рассматривал построение социализма, или социалистических отношений, вне всякой связи с коллективизацией крестьянства. Главным для него являлась лишь отмена товарных отношений…

Практическая проблема большевизма состояла, однако, в том, как все-таки получать от крестьян зерно, не покупая его. Поэтому и коллективизацию 1930 года желательно рассматривать не столько в свете осуществления желанной коллективной собственности и коллективного труда, сколько исходя из того факта, что она отнимала у крестьянина возможность удерживать продукт своего труда, не отдавать его государству.

Между тем в 1918–1921 гг. существовавшие на дотациях колхозы были немногочисленны и малопроизводительны. Ленин презрительно называл их «богадельнями». Ряд крупных хозяйств был преобразован в совхозы, считавшиеся высшей формой ведения социалистического сельского хозяйства – истинной сельской фабрикой, о которой мечтали марксисты. В законе о социалистической собственности на землю от 14 февраля 1919 года отмечалось, что совхозы организованы с тем, чтобы «создать условия для полного перехода к коммунистической форме ведения сельского хозяйства». Но и совхозы оказались непроизводительными, и они не пользовались популярностью, несмотря на все предоставленные им льготы. В период военного коммунизма ни совхозы, ни колхозы никакой сколько-нибудь значительной роли не сыграли.

Что касается действенной модернизации, то на трактор, уже использовавшийся в Америке, возлагались тогда большие будущие надежды. В 1919 году Ленин сказал, что сто тысяч тракторов смогут повернуть крестьян к коммунам[31].

Окончание гражданской войны не привело к смягчению военного коммунизма. Была принята еще серия утопических мер: упразднение платы за пользование средствами связи и жилой площадью; отмена денежных знаков была в стадии подготовки, равно как и упразднение центрального банка; а в конце 1920 года были национализированы последние мелкие предприятия – и тогда же государство начало вмешиваться в дела крестьян, вплоть до указаний им, какие культуры выращивать.

8 марта 1921 года, в разгар кронштадтского восстания, Ленин все еще убеждал Десятый партийный съезд, что отказ от конфискации зерна и переход к свободной торговле непременно приведут к захвату власти белогвардейцами, к торжеству капитализма, к полной реставрации старого режима. И он призывал ясно видеть эту политическую опасность.

* * *

Пока шла гражданская война, у крестьян было мало надежд на белых. Деникин, согласно статье о нем в Большой Советской Энциклопедии, был сторонником не царизма и помещичьего строя, а конституционной демократии. Но отсутствие единства или однородности мнений в рядах белых всегда оставляло повод для обвинения их в стремлении реставрировать власть помещиков (что, несомненно, было верным, во всяком случае, в отношении некоторых из них). Деникин к тому же выступал за «единую и неделимую Россию» и отказывался признать самое национальное существование украинцев. Еще одна роковая ошибка в политике Деникина и большинства других антисоветских претендентов на власть состояла в их отношении к насущному аграрному вопросу: неотложная потребность любого режима или армии в хлебе определяла политику отрицания товарных отношении с крестьянством. Это, пожалуй, относилось ко всем белым режимам до Врангеля. Он первый начал одобрительно относиться к свободной торговле зерном. И его прорыв из Крыма в 1920 году с небольшой и часто терпевшей поражения армией, которая находилась, казалось бы, в отчаянном положении, впервые пополнил Белую армию украинскими крестьянами-добровольцами.