Светя в его сгорбленную спину, я гадал, привыкнет ли сисадмин к виду крови раньше, чем зомби его сожрут. По идее должен: включившись, инстинкт самосохранения отсечет фобии.
Вспомнилось, как еще на первом курсе мы с другом сняли дешевое жилье у моря, но оказалось, что спускаться до воды надо еще метров сто карабкаясь по скале. Однако море внизу было таким изумрудным и улетным, что друг, у которого обнаружился страх высоты, пересилил себя. К концу второй недели он спокойно бегал вдоль обрыва.
Максу, однако, до бега было далеко. Он и передвигался с трудом, потому что — идиот! — замотал себе колени, и ноги теперь не гнулись.
До жестяной китайской двери, каковыми и на родине изобилует бюджетное жилье, отделяющей одну часть коридора от другой, мы добрались без приключений. Я приник ухом к металлу, силясь услышать, что же там, в неизвестности, но то ли зомби отсутствовали, то ли просто сюда не доходили звуки.
Я надавил на ручку. Щелкнул механизм, и дверь чуть распахнулась — в нос ударил запах дерьма и мочи, ответив на вопрос, чисто ли там, — ни фига. Грязно.
Дверь я захлопнул и сказал:
— Зомби там есть. План действий такой. Они не особо соображают, потому выманиваем по одному сюда, а я их тут кончаю.
— Понял. Ты пулишь их по одному. Грамотный план, одобряю.
— Одобряет он! Ты, главное, не мешай! — Я переложил биту из руки в руку, Макс закивал, вцепившись в черенок лопаты. — Но послушай совета: пересиливай страх, иначе тебе не выжить. Просто представь, что все это игра. Понял? Это не люди, не зомби, а просто мобы, бездушные мешки с мясом.
— Я постараюсь, — сказал он голосом, полным решимости.
— Тогда начали.
Я снова распахнул дверь, посветил в коридор ручным фонариком — луч выхватил как минимум двух зомби, топающих к нам. Я свистнул и позвал их:
— Цып-цып-цып!
Или показалось, или на самом деле зомби ускорились. Первой ковыляла очень высокая горничная в сине-белой униформе. Стоило сфокусировать на ней взгляд, появился текст:
«Здравствуйте! Меня зовут Хорхе, я ваша горничная…» Трансгендер, понятно. Может, и сменил имя, но система выдала истинное.
— О, я ее знаю! — вдруг возбудился сзади Макс, заглядывавший мне через плечо. — Это же Лиана, она клевая!
— Я тебя разочарую, это не Лиана. Это Хорхе.
Обескураженный Макс промолчал. Видимо, не понял, что имеется в виду, а я попятился, отмечая, что позади Хорхе есть второй и вдалеке поднимается третий — надо освободить пространство для маневра.
— У-э, — неестественно вывернув голову, пробормотал Хорхе.
Он так был мной заинтересован, что на полном ходу налетел плечом на дверной косяк. Рассмотрев его вблизи, я подивился — все-таки Лиана. Не знал бы, ни за что бы не подумал, что она родилась мужчиной.
— Иди сюда, детка! — Я перехватил биту двумя руками и отвел назад, отмечая, что чушь, которую я несу, некисло так подбадривает. — Кам ту папа, мучача!
Зомби, пялясь остекленевшим взглядом в никуда, вытянул руки с растопыренными пальцами и пошел на голос. А я побежал навстречу, прыгнул, в падении передавая бите инерцию всего тела, и обрушил ее на голову горничной… или горничного.
Ахнул позади Макс. Круглая голова Лианы изменила форму, кости черепа разошлись точно по швам. Потеряв сразу треть «активности», зомби зашатался, а я, недолго думая, шарахнул еще раз и контрольный удар нанес, уже когда Хорхе падал.
Три удара, упокоение засчитано. Легкие деньги.
На пару мгновений воцарилась тишина, лишь стоящий позади Макс громко икал. Значит, держится сисадмин, молодец.
Вторым до меня доковылял седой филиппинец с залысинами, Куинн Галура, шестьдесят один год. Из уважения к возрасту, я с ним сначала заговорил по-английски:
— Добрый день, мистер Галура! Вы уверены, что хотите драться?
Хрясь! Хрясь! Хрясь! И этому хватило трех ударов, а у меня стало пять универсальных кредитов. Я бил, не особо задумываясь как и куда, хотелось побыстрее покончить с этим.
Третьего зомби, полную маленькую женщину, в имя которой я не вчитывался, встретил тычком биты в горло и повалил на спину, проламывая череп.
Посветил в опустевший коридор, откуда несло дерьмом.
— Буэ-э, буэ-э!
Душа ушла в пятки — думал, подкрался зомбяк, но нет, — позади рвало Макса, увидевшего, во что превратились его коллеги.
— Нехороший был человек… мистер Галура… — пробормотал парень, сплевывая. — А все равно жалко.
— Потом пожалеешь, в безопасном месте! Вставай!
Кивнув, он нашел в себе силы подняться и поковылять за мной.
Светящиеся кнопки лифта было видно издали, я направился к ним, держа биту наготове. Нажал на вызов, дождался бледного Макса, мы ввалились внутрь низкой и тесной кабинки и поехали на двадцатый этаж.