Жатва

«Полиция. Ничего удивительного. Теперь и они узнали».

Эбби молча смотрела на Парра. Из ее пересохшего горла не выходило ни звука. Не сам ли Парр устроил утечку информации? Эбби сразу же отмела эту мысль. Разгорающийся скандал ударит и по нему.

Послышался резкий стук в дверь. Вошел доктор Уэттиг:

– Что мне делать с этими чертовыми репортерами?

– Вам, Генерал, придется выступить перед ними с заявлением. Сьюзен Касадо уже едет в клинику. Она поможет вам с формулировками. А до этого чтобы никто не вступал с ними ни в какие разговоры.

Уэттиг слегка кивнул. Казалось, только сейчас он заметил присутствие Эбби.

– Доктор Ди Маттео, вы позволите взглянуть на содержимое вашего портфеля?

– Зачем?

– Вы знаете зачем. Никто не давал вам права копаться в историях болезни. Это частные, конфиденциальные сведения. Приказываю вам выложить все записи, которые вы успели сделать.

Эбби не шевельнулась и не произнесла ни слова.

– Вряд ли дополнительное обвинение в краже данных улучшит ваше положение.

– В краже?

– Любая информация, которую вы добыли обманным путем, роясь в историях, считается воровством. Отдайте мне портфель. Вы слышите? Отдайте мне портфель.

Эбби молча протянула ему портфель. Она наблюдала, как Генерал щелкнул замком. Потом бегло просмотрел содержимое и вынул блокнот с желтыми страницами. Ей оставалось лишь тупо следить за его действиями. И опустить голову в знак поражения. Они снова ее переиграли. Они нанесли упреждающий удар, к которому она не была готова. А надо было бы подготовиться. Прежде чем идти сюда, нужно было спрятать записи. Но в тот момент ее занимал предстоящий разговор с Уэттигом. Она обдумывала, как объяснит ему свой обман.

Генерал закрыл портфель и вернул ей.

– Это все? – спросил он.

Эбби лишь кивнула.

Уэттиг смотрел на нее, затем покачал головой:

– Из вас, Ди Маттео, мог бы получиться замечательный хирург. Но настало время признать очевидный факт. Вы нуждаетесь в помощи. Я бы посоветовал вам пройти психиатрическое освидетельствование. С сегодняшнего дня я исключаю вас из ординатуры… Мне жаль, – тихо добавил он.

Последние два слова не были формальной вежливостью. Судя по интонации, Уэттиг действительно сожалел, что все так получилось.

18

Полицейский Лундквист был симпатичным блондином. Наверное, так выглядели настоящие тевтонцы. Он допрашивал Эбби вот уже два часа подряд, задавая вопросы и беспрерывно расхаживая по тесному кабинету. Если таким образом он рассчитывал ее напугать, что ж, его тактика дала результаты. В городке, где Эбби родилась и выросла, полицейские приветливо махали жителям из своих патрульных машин, бодро и весело ходили по улицам, позвякивая ключами на поясе. На выпускных церемониях в школе полицейские вручали выпускникам награды и премии. Там никому бы и в голову не пришло их бояться.

Лундквиста Эбби боялась. Она боялась его с самой первой минуты, как только он вошел в комнату и поставил на стол магнитофон. Еще больше она испугалась, когда Лундквист вынул из кармана пиджака карточку и зачитал ей права. С нею обращались как с обвиняемой; как с человеком, которого задержали и доставили в полицейское управление. Но Эбби пришла сюда добровольно. Она хотела поговорить с детективом Кацкой. Однако к ней пришел Лундквист и начал допрос. Эбби каждую минуту ждала, что он не выдержит и скажет: «Вы арестованы».

На третьем часу допроса пришел Кацка. Эбби почти обрадовалась, почти вздохнула с облегчением, однако бесстрастное лицо Кацки отнюдь ее не взбодрило. Он остановился по другую сторону стола, устало глядя на Эбби.

– Адвоката, надо понимать, вы еще не вызывали, – сказал он. – Хотите это сделать сейчас?

– Я под арестом? – спросила Эбби.

– В данный момент нет.

– Значит, я вправе повернуться и уйти.

Кацка взглянул на Лундквиста. Тот пожал плечами.

– Это всего лишь предварительный допрос.

– А как по-вашему, мне нужен адвокат?

И вновь Кацка ответил не сразу.

– Это, доктор Ди Маттео, только ваше дело.

– Послушайте, я же пришла сюда сама. Я хотела поговорить с вами. Рассказать о случившемся. Я добровольно ответила на все вопросы вашего… коллеги. Если вы собираетесь меня арестовывать, тогда я вызову своего адвоката. Но я хочу, чтобы вы с самого начала знали: я пришла к вам не потому, что чувствую за собой вину. – Теперь она смотрела Кацке прямо в глаза. – И потому же я не стану вызывать адвоката.

Лундквист и Кацка переглянулись. Наверное, их взгляды что-то означали. Эбби не понимала.

– Слизень, она в вашем распоряжении, – сказал затем Лундквист и ушел в угол.

Кацка уселся на его место.

– Вы будете задавать мне те же вопросы, что и ваш коллега?

– Я пропустил начало. Но большинство ответов я уже слышал.

Он кивнул в сторону зеркала на дальней стене. Конечно, старый полицейский трюк. Смотровое окно. Кацка видел и слышал ее допрос. Только ли он один? Эбби стало не по себе, словно за нею подглядывали, если не сказать издевались. Она демонстративно отвернулась от зеркала и теперь смотрела прямо на Кацку.

– Тогда о чем вы будете меня расспрашивать?

– Вы говорили, что, как вам кажется, вас кто-то подставляет. Вы можете сказать кто?