Жаркий, ты допрыгаешься!

– Леш, я не могу, ты что, – Константинов ехидно улыбнулся. – Почти сват прокурора в СИЗО, ты что? Тем более это ты дизайн делал, наэкономил вот. И материалы были горючие. Ай-ай, Леша.

– Паш, ты из меня козла отпущения-то не делай, – напрягся Востровский. – Ты тут тоже руку приложил.

– Да я бы уже тебя вытащил, но чертов Подгорский наседает, – тяжело вздохнул Павел. – Я из-за него по миру пойду. Требует себе участок и закрытия моей фирмы. Адвокаты его там суетятся. Мстительный оказался, гад.

Павел думал о том, что как бы и ему не оказаться рядом с Востровским. Прокурор города крыша, конечно, хорошая, но у этого олигарха связи покруче, а настроен он решительно.

– Ладно, Леш, пойду я, – Константинов поднялся, – адвоката твоего я оплачу, неудобства компенсирую. Полгодика и выйдешь. Я тут по совету адвоката выплатил пострадавшим нехилую такую компенсацию, так что претензий иметь не должны.

– Претензии будут. В пожаре пострадал родной брат Леркиного мужа.

– То-то я смотрю, что фамилия вроде как знакомая. Все, я пошел, пока ты тут отдыхаешь, я там отбиваюсь.

Но дело по факту нарушения многочисленных строительных норм все-таки дошло до суда. Прокурор решил не ссориться с серьезными людьми, и дочка была срочно отправлена в Европу. Константинова признали виновным и посадили на пять лет с конфискацией.

Востровский сел на полтора года за подлог, но был выпущен через год, в сроке учли нахождение в СИЗО. Vostrovsky Design прекратила существовать – никто не пожелал ее выкупить. Дочка с ним никаких контактов не поддерживала, в единственной краткой встрече объяснив, что если еще раз приблизится к ней или внучке – она найдет способ испортить ему жизнь еще больше. Пришлось уехать из города, в котором никто не хотел иметь с ним дела. Повезло, что его имущество не конфисковали.

Эпилог

– Что это? – Лера в удивлении смотрела на бумажный конверт, который перед ней положил на стол муж.

– Так и знал, что ты забудешь, – улыбнулся Сергей. – У нас скоро десять лет совместной жизни, а это билеты в Питер. Летим вдвоем.

– А дети? – Лера взяла в руки конверт и открыла его: билеты, какой-то буклет.

– Дети три дня без нас обойдутся. Есть же, кому за ними присмотреть. А мы погуляем по городу, посмотрим, как мосты разводят, – мечтательно проговорил Сергей. – Я снял номер для молодоженов, – игриво намекнул он, с удовольствием отмечая, как щеки жены заалели.

– То есть ты уже обо всем договорился?

– В общем-то да, – не стал отпираться муж. – Тебе осталось только собрать сумку.

– Не думаю, что это хорошая идея, – засомневалась Лера. – Дети обидятся.

– Лер, – Сергей присел на корточки рядом со стулом жены, взял ее руки в свои, отобрав конверт, – дети без нас весело проведут время. А я просто хочу побыть со своей женой пару дней вдвоем. Заниматься глупостями и приятностями. Всё оплачено, договорено, вылетаем через четыре дня.

Лерка вздохнула. Романтичный жест, конечно. А романтики в последнее время как раз и не хватает: дети, школа, ремонт, муж, вечно пропадающий на работе. И в отпуск обязательно с дочкой и сыном.

После того проекта, на который его нанял Ястребов, и закрытия фирмы Востровского ее муж стал широко известен в узких кругах. Востребованность Сергея сильно возросла, и теперь без работы он не сидел. Основал свое архитектурное бюро.

– “Твой дом”? – удивлялась она тогда. – Сереж, какое-то несолидное название.

– Угу, давай назовем “Бюро Жаркого” или “Дизайн от Жаркого”, – смеялся муж. – Вот если бы я сауну открывал, тогда ладно. “У Жаркого”, звучит же?

– Ужасно звучит, если честно, – призналась Лера. – Уж пусть лучше будет “Твой дом” тогда. Хотя бы не двусмысленно.

Долго еще смеялись над разными вариантами, а потом Сергей остановился на ну очень скромном “Архитектурное бюро №1”. Жаркие и скромность – это невозможное сочетание.