Жаркий поцелуй

— Этого — Фьюри.[17] Белого — Нитро,[18] черного — Тор.[19]

— Ты шутишь? Громадную змею назвал Бэмби, а этих пушистиков наградил такими именами?

Рот наклонился и чмокнул меня в плечо, да так быстро, что я и глазом не успела моргнуть.

— В зле есть своя прелесть, — сказал он. — И, не забывай, внешность бывает обманчива.

Я погладила котенка по пушистой головке.

— Я бы не сделала этого, если бы…

Фьюри впился в мою ладонь зубами и когтями. Вскрикнув, я отдернула руку, но мелкий вампиреныш повис на ней извивающимся клубком.

Рот осторожно отцепил пушистый комок от моей ладони.

— Плохая киса, — побранил он его и сунул к братьям.

Я некоторое время оторопело глазела на демонического пушистика, преспокойно слизывающего мою кровь со своих когтей, затем перевела взгляд на Рота.

— Не понимаю.

— Они не всегда на вид такие лапочки. Если их спровоцировать, то они сильно вырастут, но дьявольские порождения боятся их даже в этой форме, — объяснил Рот.

Белый котенок запрыгнул на постель, потянулся и зевнул. Он глядел на меня так, словно не понимал, что я вообще здесь делаю.

Взяв мою руку, Рот поднес пораненный палец к своим губам и поцеловал его, вновь удивив меня этим.

— У тебя все будет хорошо.

На глаза навернулись слезы.

— Что… что мне теперь делать? Я забрала душу — чистую душу.

— Все будет хорошо, — повторил Рот, сев рядом.

У меня вырвался сдавленный смешок.

— Ты не понимаешь. Мне нельзя… поглощать души. В какой бы ситуации я ни находилась.

— Не беспокойся об этом, — спокойно сказал Рот. — Я все улажу.

Мне очень хотелось верить ему, но я не видела ни единой возможности все это как-либо уладить. Сделанного не воротишь.

Подняв руку, Рот коснулся ладонью моей неповрежденной щеки — другая словно горела в огне.

— Все образуется. Обязательно. — Он на секунду умолк. — Смотри, к тебе кое-кто пришел под бочок.

Я опустила взгляд. Глядя на меня синими глазищами, о мое бедро потерся белый котенок. Мне хотелось взять его и прижать к себе, но я дорожила своими пальцами.

Малыш снова потерся о меня, словно проверял, осмелюсь ли я его погладить. От нахлынувших эмоций сжало горло, и я вдруг осознала, что даже должным образом не поблагодарила Рота.

— Почему ты мне помогаешь? То есть, спасибо тебе… я никогда не смогу отблагодарить тебя за то, что ты так вовремя пришел мне на помощь… просто… — Просто у меня не укладывалось в голове: как такое возможно, чтобы демон спас меня от Стража?

Опустив руку, Рот пожал плечами:

— Я на многое способен, Лейла. Но даже я не перейду определенные границы.

Повисла тишина, и Рот снова занялся обработкой моих ссадин и ушибов. У него здорово это получалось — заботиться о ком-то. Сомневаюсь, что он научился этому в Аду.

Закончив, он дал мне свои спортивные штаны и футболку. Направляясь в его ванную, я чувствовала боль и неловкость. Там я уставилась на свое отражение в зеркале. Казавшиеся больше обычного глаза приняли интенсивно-серый, почти темный, оттенок. На правой скуле образовался фиолетовый синяк, еще один под стать ему наметился у самой линии волос. Кожа там была рассечена, но швы вряд ли понадобятся. Губа выглядела так, словно мне неудачно вкололи ботокс.

Я разделась, морщась больше от вида покрывающих плечи и грудь синих и светло-фиолетовых пятен, чем от боли. Три глубоких разреза, каждый длиной сантиметров в десять, шли по горлу до самой груди — отметины, оставленные когтями Петра.

Я быстро переоделась, не в силах дольше на себя смотреть.

Когда я вернулась в комнату, Рот стоял у окна. Развернувшись, он попытался выдать свою фирменную усмешку.

— Всегда знал, что ты будешь замечательно смотреться в моих штанах.

Я слабо рассмеялась, сама этому удивившись. Не думала, что снова смогу смеяться.

— Очень оригинально.

Он оттолкнулся от стены и указал на закрытую дверь, которую я успела заметить раньше.

— Я хочу тебе кое-что показать. Не откажешься?

Поневоле заинтригованная, я кивнула. Рот открыл дверь и жестом пригласил войти. Я стала подниматься вслед за ним по узкой лестнице.

Остановившись у еще одной двери, он оглянулся.

— Обещай, что не свалишься с крыши.

Я бы закатила глаза, если бы это не причиняло боли.

— Обещаю.

Судя по его лицу, он мне не поверил, но дверь открыл. Порыв холодного воздуха подтолкнул меня вперед, и я медленно пошла на его зов.

— Прошу тебя, только не свались, — Рот следовал за мной. — Не испытываю ни малейшего желания соскребать тебя с тротуара.

На благоухающем ветерке куполообразно вздымались тонкие белоснежные навесы. Под ними располагались столики и кресла-шезлонги. Но мое внимание привлек аккуратный, ухоженный декоративный сад. По периметру крыши выстроились вазы всевозможных форм и размеров. Большинство цветов мне были незнакомы, но розы и лилии были повсюду.

— Этот сад — твой? — спросила я.

— Здесь все мое.

Я остановилась возле огромного горшка и провела пальцами по тяжелым лепесткам. В темноте трудно было определить, красного они цвета или пурпурного. От цветка исходил сладкий, терпкий аромат.

— Ты разводишь цветы?