Жаркий декабрь

В столице штата сенатор обычно останавливался в отеле Капитоль Плаза, и диверсант снял себе комнату метрах в двухстах от него, в гостинице попроще. К счастью, угловой номер на втором этаже, откуда было прекрасно видно дорогу, оказался свободен, что весьма упростило задачу. К тому же в запасе оставалась еще почти неделя. В ожидании клиента Григулевич не терял времени даром, стараясь оставить у жителей города память о Хосе Кантоньи. При этом он делал все возможное, чтобы составить о себе впечатление как о сицилийце, притворяющемся креолом, и к тому же профессиональном преступнике.

В щегольском габардиновом пальто, стильной шляпе, лакированных ботинках и с напомаженными волосами Хосе сразу производил впечатление человека солидного. А когда в ресторане или джазовом клубе он снимал пальто, то было видно, что его идеально выглаженный пиджак был того самого популярного у ганменов фасона, под которым можно удобно прятать пистолет. Хотя на самом деле кобуры под мышкой у Хосе не было, но для правдоподобия он иногда подергивал левым причем, как будто бы по привычке.

Общительный без малейшей наигранности, разведчик быстро завел множество знакомств, а полные карманы денег открывали любые двери. На этот раз, вопреки обыкновению, НКВД не только полностью профинансировало операцию, но даже настаивало, чтобы агент не скупился в своих тратах. «Особая группа» при наркоме внутренних дел, недавно реорганизованная в четвертое управление, сделала все возможное, чтобы деньгами компенсировать нехватку времени и сотрудников. Остальное было за ним, и Григулевич выложился полностью, помня, что главное в этом задании не поставить под подозрение Советский Союз.

Надо сказать, что лучшей кандидатуры для столь трудной миссии было не найти. Иосиф был асом перевоплощений и мог легко выдать себя за представителя любой нации, особенно южной. Помимо своей чернявой внешности, доставшейся ему от своих предков караимов, он обладал живым и непосредственным характером, свойственным испанцам и итальянцам, так что ему даже не нужно было притворяться. Оставалось только внести штрихи, характерные для требуемой национальности – жесты, интонации, манеры, характерные выражения и легкий, едва заметный акцент. Совершенная память позволяла разведчику мгновенно запоминать новые слова, и Григулевич без труда мог не только разговаривать, но даже думать на десяти различных языках.

Впрочем, разговаривать на итальянском ему не понадобилось, и он ограничился лишь изредка бросаемыми ругательствами. Поддерживая свое реноме, замаскированный сицилиец не забывал в ресторанах усиленно налегать на морепродукты и ни разу не прикасался к яблокам, даже когда его угощали. Для полноты картины Хосе несколько раз невзначай проговорился, заказав официанту «паста» или «аранчини».

Старания разведчика не прошли даром, и через неделю не меньше сотни человек могли под присягой подтвердить, что хотя мистер Кантоньи довольно умело имитирует испанский акцент, но он без сомнения чистокровный итальянец. Знатоки еще уточняли, что Хосе урожденный сицилиец. Что же касается рода его занятия, то хотя о нем можно только догадываться, но Кантоньи безусловно мобстер. Причем не какой-нибудь рядовой гангстер, а солидный бизнесмен, занимающийся контрабандой оружия или лекарств, а может быть и наркотиков.

* * *

Усевшись в глубине комнаты, Григулевич в ожидании гостей из Вашингтона рассматривал улицу через ставший привычным Zf-39. Он занимался этим каждый день, стараясь свыкнуться с прицелом и научиться держать его прямо, без перекоса, так чтобы глаз все время находился точно на оптической оси. В длинном списке профессий, мирных и не очень, которыми владел диверсант, снайперская стрельба с оптикой пока не значилась, но учился он очень быстро. Владеть винтовкой Иосиф научился еще в юности, регулярно занимаясь стрельбой в аргентинском Гимнастическо-фехтовальном клубе. Позднее Григулевич получил хорошую практику в Испании, где ему пришлось и ротой покомандовать, и в комиссариате госбезопасности поработать. Так что теоретические азы снайпинга диверсант в принципе знал. Естественно, ни тщательно маскироваться на местности, ни стрелять с расстояния километра он не умел, но этого пока и не требовалось.