Жаркий декабрь

– Вот так вот и выполняй свою работу хорошо, – сокрушенно вздохнул сержант Вэнс, узнав о новом назначении. Последнюю неделю он добросовестно натаскивал новобранцев своего полка, причем делал это настолько старательно, что был замечен командованием. И ведь уже не в первый раз Тиму приходилось нечаянно нарушать древнюю солдатскую заповедь «не попадаться на глаза начальству». Теперь, в наказание за свое головотяпство, он был направлен тренером в новое подразделение, спешно формируемое из добровольцев. Впрочем, не он один. Из его роты выбрали еще трех человек, причем близких товарищей Вэнса, справедливо считая, что слаженный коллектив принесет больше пользы. Однако, несмотря на логичность и обоснованность такого решения, перевод в другую часть друзья встретили с унынием. Только два месяца назад их перебросили из 24-й дивизии во вновь созданную 25-ю, и вот опять новое назначение.

Опасаясь высадки японского десанта, на Гавайях решили сформировать еще одно пехотное соединение для обороны островов. В новорожденной дивизии, не получившей пока номера, имелось пока только два небольших отряда, гордо именуемых батальонами. Один из них базировался в роще недалеко от Шофилдских казарм, а другой в учебном центре Похакулоа на Большом острове. Набраны они были из местных жителей возрастом от восемнадцати до сорока пяти лет, изъявивших желание пойти в ополчение, а на вооружении имелись лишь винтовки. Предполагалось, что большую часть личного состава и все тяжелое оружие привезут с континента, но пока приходилось довольствоваться тем, что было под рукой.

Новобранцы, с которыми пришлось служить сержанту, пылали рвением воевать, а Тим, в свою очередь, горел желанием оказаться во время боя как можно дальше от новоиспеченных вояк. Даже Гарри Симэн, окончивший обучение и получивший звание рядового лишь месяц назад, казался по сравнению с ними образцовым солдатом. Добровольцы, еще не успевшие сменить гражданскую одежду на военную форму, не то что строем шагать не умели, а даже не могли правильно приветствовать своего командира. Их бы еще учить и учить, но надеяться, что японцы окажут любезность и дадут хотя бы месяц отсрочки, не приходится.

Под стать рекрутам были и наставники. Понятно, что взять из ниоткуда столько сержантов и капралов разом было невозможно и, как обычно во время войны, прошло массовое повышение в званиях. Получивший свои сержантские нашивки лишь неделю назад, Вэнс уже без преувеличения считался ветераном. У прочих же сержантов и капралов шевроны на рукавах были пока просто приколоты булавками, и грозили отвалиться в любой момент. Билл свой шеврон уже успел разок потерять, но стараниями своих усердных подчиненных, облазивших все заросли в округе, все-таки вернул пропажу.

Новая дивизия, куда должен войти их батальон, находилась еще в зачаточном состоянии, и своей эмблемой пока не обзавелась. Поэтому весь командный состав продолжал щеголять своими старыми значками – листиками таро, являющимися заодно символом Гавайев, или электрическими клубничками как у Вэнса и его несчастных товарищей, которые не переставали грустить. В другое время новые звания вызвали бы восторги, но перспектива идти в бой вместе с молокососами никого не прельщала. Впрочем, жизнерадостный Билл уже подсчитал, на что он потратит лишнюю десятку, положенную за капрала и должность инструктора, и воспрянул духом.

Приняв под свое командование учебный взвод – полсотни парней, в которых гражданских можно было узнать, даже не глядя – по нестройному топоту, которым сопровождались все их перемещения, Тим взялся за дело всерьез. Он сразу решил выжать из бойцов все соки, чтобы слабые отсеялись, а оставшиеся превратились в машину для убийства. Но из ополченцев не ушел ни один. Они пришли сражаться, и без малейших нареканий терпели все неудобства, понимая, что это лишь тренировка, чтобы закалить их и сделать сильнее. Новобранцев не могли сломить ни однообразная пища, ни суровые условия, а у некоторых в палатках даже не было деревянного пола, ни отсутствие увольнительных. Конечно, вечером после ужина никому не возбранялось отправиться в ближайшую деревушку, где можно было найти кое-какие развлечения. Но к концу дня у ребят не было сил не то что на прогулку, но даже на то, чтобы открыть пиво. Они так и засыпали, держа в руках банки и бутылки.

После недели изнурительных тренировок новобранцам устроили день отдыха, но лишь для того, чтобы вколоть каждому уйму прививок. Получив лошадиную дозу уколов, ополченцы лежали на траве, витиеватыми выражениями описывая свои ощущения, или склонившись к земле, издавали немелодичные звуки. Именно в таком неприглядном виде их и застал бывший командир Вэнса капитан Коди, как бы случайно заехавший в гости к своим подчиненным. Бросив взгляд на палатки, стоявшие не ровными рядами, как в мирное время, а вразброс, он одобрительно кивнул – сержант как всегда на высоте. Но когда капитан перевел взгляд на новобранцев, его лицо печально вытянулось.

– Как тебе они? – со вздохом спросил он Вэнса, протягивая ему пачку сигарет.