Жаркий декабрь

– Итак, – начала она, – в любом случае, даже если бы нам было все равно, что с ними произойдет через полвека, сейчас просто экономически нецелесообразно содержать лишний бюрократический аппарат, да еще на уровне союзных республик, для таких крошечных территорий. Эстонцев у нас перед войной проживало меньше миллиона, латышей чуть больше, а литовцев порядка двух миллиона. Еще там было много евреев, но… сейчас литовцы их старательно истребляют. То есть держать для прибалтов полный штат республиканских наркоматов и управлений, это явный перебор. Кроме того, мы не должны создавать условий для возрождения национализма. Мы знаем, что национальная политика, проводившаяся в СССР, в итоге вылилась в национализм маленьких народов, страдающих комплексом неполноценности, и возрождению фашизма. Вот только новых парадов эсесовцев нам не хватало! Поэтому, сразу же после освобождения Прибалтики местное население подаст в Верховный Совет заявку о включении своих территорий в состав РСФСР. Эстонию лучше присоединить к Ленинградской области, а большую часть Латвии к Псковской, которую мы выделим из Калининской области. Для предотвращения рецидивов национализма значительную часть населения следует переместить. Естественно, всех членов семей карателей и коллаборационистов отправят в ссылку. Также следует переместить и жителей разрушенных войной населенных пунктов, причем, без возврата. Рабочих и служащих в военное время также без проблем можно раскидать по всей стране. Рыбаков желательно отправлять на Дальний Восток, там рыбы достаточно, и заработки высокие, а людей не хватает. В дальнейшем всех выпускников училищ и институтов необходимо в обязательном порядке направлять по распределению в другие регионы, желательно с хорошим климатом и достаточно благоустроенные. Например, в Краснодарский край или Украину. В этом случае у них не только появится желание остаться на новом месте, но они и своих родителей могут перетянуть. Все-таки инженеры и агрономы люди достаточно влиятельные, чтобы без труда пристроить своих родственников и друзей. В итоге уже через одно поколение в эстонских и латышских городах население полностью ассимилируется. В селах, конечно, процесс пойдет медленнее, но это уже не критично.

– А с Литвой как же? – напомнил Мехлис.

– С ней ситуация намного сложнее. Напомню, что в отличие от эстонцев и латышей, охотно служивших карателями, но не осмелившихся после войны оказывать вооруженное сопротивление, литовцы еще долго устраивали теракты. Число литовских боевиков достигало десятков тысяч, а в Латвии и Эстонии счет шел только на сотни непримиримых. И еще у литовцев сильны реваншистские настроения. Они помнят, что когда-то владели многими русскими землями, в том числе всей территорией нынешней Белоруссии. Поэтому предлагаю большую часть Литвы воссоединить с Белоруссией, добавив также латышскую Селию, это левобережье Даугавы.

Сталин, стоявший у окна и, казалось, слушавший вполуха, стремительно повернулся.

– Опять Литбел создавать?

– Нет, не Литбел, Белоруссия останется Белоруссией. То есть формально мы исполним давнюю литовскую мечту, вот только официальными языками в республике останутся лишь русский и белорусский. А что поделать, – Аня картинно развела руки, – народов там проживает много. Поляки, к примеру, евреи. Но мы еще пять лет назад отменили официальный статус идиша и польского, и ничего страшного не произошло, никто не жаловался. Что же касается Мемеля то, разумеется, снова предавать его литовцам незачем. Ни малейшей благодарности от них мы все равно не дождемся. Зато с Мемелем Россия получит сухопутный коридор в Калининградскую область. Кстати, почему она такая маленькая?

Молотов, проводивший переговоры с англичанами о будущем разделе Восточной Пруссии, неожиданно закашлялся, и за него ответил Верховный. – Благодарю за замечание, товарищ Жмыхова. Но в этот раз мы не оплошаем, и оставим себе не меньше половины Пруссии.

Как только Аня уселась на место, Сталин, по привычке посасывая старую трубку, как бы между прочим спросил:

– А почему никто не поднимает вопрос о реформировании Грузинской ССР?

Вот тут и сказалась неформальная обстановка. Никто не впал в ступор, и сразу несколько человек захотело ответить. Быстро переглянувшись, по молчаливому согласию дали слово Молотову.

– Мы этим вопросом особо не интересовались, полагая его второстепенным.

– Напрасно, – покачал головой Верховный. – Поинтересуйтесь подробнее. Ведь Андреев сетовал, что после войны Грузия сильно распухла сверх своих естественных границ. Например, Карачай, ей нужен?

– Карачай отдавать незачем, однако, одну территорию все-таки можно отдать, – решительно возразил Мехлис. Главный комиссар страны всегда говорил только то, что думал, и никогда не скрывал своих мыслей. – Южную горную часть ЧИАССР действительно можно предать Грузии.