Жанр исторической робинзонады: эволюция образов прошлого, настоящего и будущего в период 2007-2012 гг.

Удовлетворению эскапистской потребности массового читателя в большой степени служит максимальная достоверность, правдоподобность произведения исследуемого жанра. И одной логики действия для этого недостаточно. Поэтому современная историческая робинзонада представляет собой очень подробную хронику обогащения главного героя и повышения его статуса в социальной иерархии. Этот прием был с успехом использован Даниэлем Дефо: величайшая точность и практичность описания хозяйственной деятельности Робинзона Крузо отмечалась многими исследователями. «Сама монотонность и деловитость этих перечислений, — пишет К. Атарова, — создает иллюзию достоверности — вроде бы, зачем так скучно выдумывать? Однако в детальности сухих и скупых описаний есть свое обаяние, своя поэтичность и своя художественная новизна» [1. С.20]. Подобно «Робинзону Крузо», все жизнеописание главного героя исторической робинзонады — по сути своей опоэтизированная модель буржуазного производства и создания капитала (иных моделей взаимодействия героя с новой для него средой в современных исторических робинзонадах нами отмечено не было; различия лишь в масштабе деятельности героя). Значительный объем отводится детальным описаниям применения героем навыков и знаний, принесенных из будущего. Не менее значительный объем отводится и подробному описанию окружающей героя среды. Прием, открытый Д. Дефо, настолько полюбился авторам современной исторической робинзонады, что породил в среде самих авторов и их читателей неологизм «заклепкометрия», означающий злоупотребление подробностями — описанием технических деталей (например, скрупулезным перечислением заклепок на броненосце или пуговиц на мундире). Стремление к исключительной — зачастую гипертрофированной точности, подробности в мелочах, не случайно. Историческая робинзонада требует максимальной правдоподобности тескта: чем она выше, тем легче читателю отождестивить себя с героем, вживаться в новую среду, преодолевать трудности и переносить неудачи.

Самоотождествлению массового читателя с главным героем исторической робинзонады способствует и то, что образ главного героя — это образ простого, ничем не выдающегося современника читателя и автора, однозначно узнаваемого массовым читателем как таковой. Этому служат краткие (но емкие из-за своей узнаваемости) описания характерных черт быта главного героя, его повседневных мыслей и забот, как правило, приводимые в начале произведения, при первом знакомстве читателя с героем. В этом отношении весьма характерно начало первого романа из цикла «Пушкарь» (2008, [9]) Ю. Корчевского:

«Дежурство мое почти заканчивалось, беспокойное, надо сказать. Слава богу, завтра ухожу в отпуск. Куда отправлюсь, еще не решил, но то, что дома оставаться не хочу, — это несомненно.

В ординаторскую урологического отделения вошла Людочка — как всегда в накрахмаленном халатике и таком же чепчике, вся какая-то свежая и чистая, лучащаяся каким-то светом, — я всегда удивлялся, нестарый, с собственной точки зрения, мужик, после суточного дежурства выгляжу помятым — отросшая щетина, синева под глазами, помятый костюм.

— Доктор, в приемный покой вызывают, скорая кого-то привезла!

Господи, да уже шесть утра, чего же пару часов-то погодить не могли! Ладно, спустился и с бодрым видом зашел в приемное.

На кушетке лежал „браток“, бритый, откормленный, как бычок, и с золотой цепочкой толщиной с большой палец вокруг необъятной шеи. Лицо бледно-серое, видно, хреновато „братану“.

— Доктор, помоги! В долгу не останусь!