Жанр исторической робинзонады: эволюция образов прошлого, настоящего и будущего в период 2007-2012 гг.

Однако сами путешествия во времени имеют в литературе более давнюю историю. Еще в 1870-х годах в Австрии вышел в свет роман известного чешского прозаика Святоплука Чеха «Новое эпохальное путешествие пана Броучека, на этот раз в XV век», герой которого невероятным образом переносится из современного автору мира во времена Гуситских войн. Роман представлял собой едкую сатиру на мещанство, равнодушное к национальным проблемам и к судьбам родной страны, и главный герой — скромный пражский обыватель пан Броучек — совершенно закономерно не нашел себе применения в прошлом.

Затем, незадолго до «Машины времени», в 1889 году, в Северо-Американских Соединенных Штатах был издан роман Марка Твена «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура», не только ставший классикой мировой фантастики, но и открывший тему преобразования жизни в прошлом при помощи знаний и технологий будущего, впоследствии ставшую одной из основополагающих особенностей исторической робинзонады. В отличие от пана Броучека, твеновский герой остро принял к сердцу все социальные проблемы мира, в котором очутился, и начал активно его переделывать. Однако вскоре выяснилось, что построить фабрики и железные дороги, вооружить армию винтовками и динамитом гораздо проще, чем изменить социальную психологию людей, привнести в их умы современные автору идеи и ценности. Социальный прогресс не зависит от технического и не может быть ускорен искусственно — эта мысль стала одной из основных идей не только фантастики, но и общественной мысли XX века. (См. об этом, например, у Владислава Гончарова: [6]).

Таким образом, прием перемещения в прошлое открыл перед робинзонадой новые горизонты. Благодаря синтезу робинзонады и перемещения в прошлое, роль дикой природы в исторической робинзонаде могла быть отведена человеческому обществу. Герои исторической робинзонады, подобно тому, как Робинзон перестраивал в соответствии со своими нуждами природную среду, вслед за героем Марка Твена начали предпринимать попытки перестройки не только окружающей природной среды, но и нового для них социума.

На протяжении XX века модели для перестройки социума не отличались разнообразием. Герои исторических робинзонад, написанных по схеме «Янки при дворе короля Артура» в СССР, неизменно использовали достижения технического прогресса для демонстрации людям прошлого преимуществ коммунистического общественного строя. (см. например, роман Виктора Гончарова «Век гигантов» (1925), [7]). Отметим здесь важный момент: по сути, герои этих робинзонад, в отличие от героя Марка Твена, строившего в прошлом свое настоящее, строили в прошлом свое будущее (такое, каким его видели). Настоящее героя Марка Твена являлось для него вершиной мыслимого прогресса; для героев советских исторических робинзонад эту роль играло их вероятное будущее. Герои советских исторических робинзонад воспринимали свое настоящее и будущее исключительно положительно, поэтому им, в отличие от их современных коллег, совершенно не присущи эскапистские настроения.

Говоря об образах настоящего и будущего главных героев исторических робинзонад, нельзя забывать и об образе прошлого. Дело в том, что герой Марка Твена был перенесен вовсе не в реальную Англию VI века, а в ее легендарный образ, сложившийся в массовом сознании современников Марка Твена под влиянием многочисленных рыцарских романов, повествующих о легендарном короле Артуре. Пародируя каноны рыцарских романов, Марк Твен положил начало еще одной традиции, бытующей и по сей день. Прошлое, в которое переносятся герои исторических робинзонад, на деле является образом — набором стереотипов, присущих (согласно картине мира массового читателя) определенным историческим эпохам и, как и подобает фолк-хистори, соответствующим действительности в лучшем случае отчасти. «Узнаваемость» прошлого — еще один способ создания характерной для робинзонады иллюзии достоверности происходящего.

Итак, к концу XX века историческая робинзонада приобрела следующие определяющие жанр черты:

— шаблон, подразумевающий выпадение главного героя из современности и долговременную его изоляцию в прошлом (при этом в последнее время герой часто оказывается способен в любой момент прервать изоляцию, но не делает этого, оставаясь в прошлом по собственной воле);

— точка зрения главного героя является единственной, поскольку автор, как правило, полностью абстрагирован от текста (точнее, главный герой и есть воплощение автора и выразитель его идей и взглядов, причем эти взгляды также должны быть узнаваемы и разделяемы массовым читателем);

— главный герой перестраивает окружающую среду (прошлое) в соответствии со своей (точнее, автора и вместе с ним — массового читателя) точкой зрения на то, как она должна быть организована для комфортного (как в материальном, так и в духовном смысле) существования;

— прошлое, настоящее и будущее главного героя описывается при помощи стандартных, однозначно опознаваемых массовым читателем наборов стереотипов, что укрепляет достоверность, правдоподобие произведения в глазах массового читателя;