Жангада. Школа Робинзонов

Когда Годфри к четырем часам подходил к Вильтри, до него донеслись нежные звуки карманной скрипки, а вскоре он увидел и самого учителя танцев. Славный Тартелетт, словно весталка, бережно охранял доверенный ему священный огонь.

Стойко переносить лишения, если это неизбежно, — принцип практической философии, которая, правда, не вдохновляет на подвиги, но весьма полезна для повседневной жизни. Годфри решил следовать этому принципу: раз уж он оказался на необитае­мом острове, то нужно сделать все от него зависящее, чтобы прожить здесь как можно удобнее, пока не представится случая его покинуть.      

лось особенно заботиться о гигиене: часто менять подстилки из травы и следить за тем, чтобы раковины, служившие посудой, мылись не менее тщательно, чем блюда и тарелки в лучших американских ресторанах. Справедливости ради следует заметить, что Тартелетт справлялся с этой задачей великолепно. С помо­щью своего ножа Годфри соорудил настоящий стол: вбил в землю четыре ножки и покрыл их широким плоским куском коры, затем приволок чурбаки, заменившие табуретки. Таким образом, если погода не позволит устраивать трапезу на открытом воздухе, обитатели Вильтри могли обедать у себя в дупле с полным ком­фортом.

Предстояло еще решить не менее важный вопрос — как быть с одеждой. Конечно, под этими широтами можно смело расхажи­вать в легких штанах и рубахе. Но ведь такая одежда недолговеч­на! Чем же заменить ее, когда она совсем износится? По примеру Робинзона Крузо сшить штаны и куртки из козьих и бараньих шкур? Что ж, вполне выполнимо. А пока цела еще старая одежда, Тартелетт успешно справлялся и с обязанностями прачки.

Годфри же занимался добыванием пищи. Каждый день по нескольку часов уходило на сбор съедобных кореньев и плодов манзаниллы, на ловлю рыбы с помощью верш, сплетенных из тростника, которые он устанавливал либо поперек речки, либо между вдававшимися в море скалами. Но даже и при таких примитивных орудиях лова на столе у наших героев нередко появлялись некоторые виды ракообразных, а иногда и крупные рыбы, не говоря уже о моллюсках, которые сами шли в руки.

Однако Годфри и Тартелетт были лишены самой необходимой вещи — обыкновенного котелка — и его нечем было заменить. Ведь без него не приготовишь ни бульона, ни вареного мяса, ни рыбы! Приходилось есть все в жареном виде. Тартелетт горько жаловался, что забыл вкус настоящего супа. Но как ему помочь?

Кроме добывания пищи, находились и другие заботы. Внима­тельно осмотрев все деревья по соседству, Годфри обнаружил еще одну исполинскую секвойю с таким же большим дуплом и устроил там курятник. Куры быстро привыкли к новому жилищу, исправ­но неслись и высиживали цыплят. По вечерам вход в дупло тщательно закладывался, чтобы защитить курятник от хищных птиц, которые, сидя на деревьях, подстерегали добычу и могли уничтожить весь выводок.

Домашние животные паслись на воле и до наступления сезона дождей в укрытии не нуждались. Корма для них росло вдоволь, притом самого отборного, например, эспарцета[95], сочными трава­ми изобиловала прерия. Несколько коз успели уже принести потомство, и теперь они не доились: молоко требовалось козля­там.

Одним словом, в Вильтри жизнь била ключом. В часы сильного зноя животные прятались от солнца в тени секвойи. Далеко от Вильтри они не уходили, так что Годфри мог о них не беспокоить­ся, да и хищников на острове Фины как будто бы не водилось.

Так проходило время. Сегодняшнее существование станови­лось довольно сносным, но будущее внушало опасения. И вдруг произошло событие, заметно изменившее жизнь наших Робинзо­нов. Случилось это двадцать девятого июля.

Годфри бродил по отмели на берегу залива, названному им в память о погибшем корабле, — Дримбей[96]. Ему хотелось узнать, так ли богата эта бухта моллюсками, как северная, но втайне он надеялся отыскать какие-нибудь следы крушения «Дрима», хотя бы обломки, выброшенные прибоем.

И вот, когда он дошел до песчаного мыса с северной стороны отмели, его внимание привлек большой камень странной формы, лежавший среди водорослей и морской травы. Неясное предчу­вствие заставило Годфри ускорить шаг. Каково же было удивле­ние и радость, когда обнаружилось, что перед ним вовсе не камень, а наполовину занесенный песком сундук!

Неужели это один из сундуков, находившихся на «Дриме»? Неужели он лежит тут со дня кораблекрушения? А может быть, это след другой, более поздней катастрофы? Во всяком случае, откуда бы ни взялся сундук и каково бы ни было его содержимое, от такого подарка грех отказываться.