Жангада; Школа робинзонов: [Романы]

Увы! От жилища в Вильтри ничего не осталось, пожар полностью уничтожил их жилище, устроенное в дупле дерева. Если бы не приезд Уильяма Кольдерупа, оба Робинзона и Пятница погибли бы от голода, холода и нашествия диких зверей.

Гуляя по острову, вся группа заметила вдали несколько хищных зверей, которые, к счастью, не решились напасть на многочисленную и шумную компанию.

Но откуда все же взялись хищники?

Когда пришло время отправиться на пароход, Тартелетт пожелал захватить с собой в качестве трофея убитого крокодила.

Вечером все собрались в салоне «Дрима», и за веселым ужином отпраздновали благополучное завершение испытаний Годфри Моргана и его обручение с Финой Холланей.

На другой день, двадцатого января, «Дрим» под командованием капитана Тюркота пустился в обратный путь. Ранним утром Годфри с грустью наблюдал, как на западе исчезали гуманные очертания острова, где он провел шесть незабываемых месяцев и приобрел полезный опыт. На этот раз «Дрим» шел прямо к цели, никого не вводя в заблуждение и не отклоняясь от курса. Теперь не было нужды терять ночью то, что приобреталось днем.

Двадцать третьего января в двенадцать часов пополудни судно вошло через Золотые ворота в бухту Сан-Франциско. Когда корабль пришвартовался у набережной Мершен-стрит, из трюма поднялся человек и подошел к Уильяму Кольдерупу.

Кто же это?

Не кто иной, как Сенг-Ву, проделавший на том же корабле обратный путь в Сан-Франциско.

— Простите, мистер Кольдеруп, но я сел на ваше судно в полной уверенности, что оно отправится в Шанхай. Поскольку корабль возвратился в Сан-Франциско, мне придется с вами расстаться.

Пассажиры «Дрима», пораженные внезапным появлением этого человека, не знали, что сказать, и стояли в растерянности, пока китаец как ни в чем не бывало и с выражением крайней любезности сгибался в поклоне.

Первым нарушил молчание Кольдеруп.

— Но, полагаю, ты не в трюме скрывался все шесть месяцев?

— Нет,— ответил Сенг-Ву.

— Где же ты был?

— На острове!

— На острове? — удивился Годфри.

— Да,— ответил китаец.

— Значит... этот дым?..

— От моего костра...

— Почему же ты не пришел к нам, чтобы жить всем вместе?

— Китайцу лучше быть одному,— философски ответил Сенг-Ву.— Ему достаточно самого себя и больше никого не нужно.

Сказав это, китаец поклонился Уильяму Кольдерупу, сошел по трапу и исчез в толпе.

— Вот кто был настоящим Робинзоном! — воскликнул дядя Виль.— Как считаешь, Годфри, похож ты на него?

— Ладно! — ответил Годфри.— Дыму мы нашли объяснение, но откуда все-таки взялись дикие звери?

— А, главное, этот крокодил! — добавил Тартелетт.— Надеюсь, мне, наконец, объяснят, как он попал на остров?

Уильям Кольдеруп, чувствуя себя сбитым с толку, что было непривычно, потер рукой лоб, словно отгоняя наваждение.

— Это мы узнаем позже,— сказал он.— Нет ничего тайного, что не стало бы явным.

Через несколько дней торжественно отпраздновали свадьбу племянника Уильяма Кольдерупа и его воспитанницы. Во время церемонии Тартелетт блестяще продемонстрировал искусство держаться в обществе: манеры отличались изысканностью, обращение было самым утонченным. Ученик ни в чем не уступал наставнику и вел себя настолько безупречно, что репутация учителя ганцев и изящных манер стала еще выше.

После свадьбы Тартелетт занялся своим крокодилом. Так как его нельзя наколоть на булавку, о чем танцмейстер очень сожалел, оставалось сделать чучело. Крокодила с расправленными лапами и полураскрытой пастью подвесят к потолку, и он послужит прекрасным украшением комнаты.

Дохлого аллигатора отослали к знаменитому чучельнику, тот через несколько дней с готовым изделием явился в особняк на Монтгомери-стрит. Все удивлялись величине чудовища, едва не проглотившего Тартелетта.

— Знаете, откуда этот крокодил? — вдруг обратился мастер к Кольдерупу.

— Понятия не имею,— ответил дядя Виль.

— К его чешуе была прикреплена этикетка.

— Этикетка? — удивился Годфри.

— Да, вот она! — сказал чучельник.

Он протянул кусок кожи, на котором несмываемыми чернилами были написаны следующие слова:

От Гагенбека из Гамбурга

Дж. Р. Таскинару, Стоктон, США 

Прочитав надпись, мистер Кольдеруп разразился хохотом. Он все понял.

То была месть его побежденного соперника Таскинара. Он накупил у Гагенбека — владельца всемирно известного зоологического сада — хищных зверей и пресмыкающихся и отправил их на остров Спенсер. Конечно, такая затея обошлась ему недешево, но зато толстяк отомстил своему врагу. Если верить легенде, точно так же поступили англичане с Мартиникой, прежде чем сдать ее французам.

Теперь получило объяснение все, что происходило на острове Фины.

— Ловко придумано! — восхищенно произнес Кольдеруп.— Я не сумел бы выдумать лучше, чем этот старый плут Таскинар.

— Но теперь из-за этих ужасных зверей остров Спенсер...— начала Фина.

— Остров Фины,— поправил ее Годфри.

— ...остров Фины,— продолжала, улыбаясь, молодая женщина,— снова станет необитаемым.

— Что ж,— заметил дядюшка Кольдеруп.— Придется подождать, пока последний лев не съест последнего тигра.