Жангада

В конце 1759 года Годен дез Одонэ окончил работу, и ему пришлось переехать из Кито в Кайенну. Прибыв в этот город, он хотел вызвать к себе и свою семью, но тут началась война, и ему пришлось добиваться у португальского правительства пропуска на госпожу дез Одонэ со всеми домочадцами.

Трудно поверить, но проходили годы, а он все не мог добиться нужного разрешения.

В 1765 году Годен дез Одонэ, в отчаянии от этой задержки, решил подняться по Амазонке и взять семью из Кито. Но перед самым отъездом он внезапно заболел и не мог выполнить своего плана.

Однако в конце концов хлопоты его увенчались успехом, и португальский король дал госпоже дез Одонэ разрешение снарядить судно, чтоб спуститься по реке и соединиться с мужем. В то же время был отдан приказ, чтобы в миссиях Верхней Амазонки ее ждал конвой.

Госпожа дез Одонэ, как вы увидите дальше, была женщина необыкновенно отважная. Она, не колеблясь, отправилась в путь через весь континент, несмотря на опасности этого путешествия.

— Таков долг верной жены, Маноэль, — сказала Якита, — и я поступила бы так же на ее месте.

— Госпожа дез Одонэ, — продолжал Маноэль, — отправилась в Риобамба, к югу от Кито, взяв с собой детей, брата и француза-врача. Им надо было добраться до миссии на бразильской границе, где их ожидало судне и конвой.

Сначала путешествие шло благополучно; они спускались в лодке по притокам Амазонки. Но с каждым днем затруднений и опасностей становилось все больше, к тому же в этой местности свирепствовала оспа. Разные проводники, предлагавшие им свои услуги, через несколько дней сбегали, а последний, не покинувший их, погиб в реке, бросившись спасать тонувшего французского врача.

Скоро лодка, которая билась о скалы и сталкивалась с плывущими по реке бревнами, вышла из строя. Пришлось высадиться на берег, и там, на опушке непроходимого леса, путешественники построили себе шалаши из веток. Врач вызвался пойти вперед вместе с негром-слугой, который никогда не покидал госпожу дез Одонэ. Они отправились. Их ждали много дней… но напрасно! Так они и не вернулись!

Между тем запасы провизии иссякли. Всеми покинутые, путники попытались спуститься по реке на плоту, но потерпели неудачу. Они вернулись на берег, и им пришлось двинуться в путь пешком, сквозь почти непроходимую чащу.

Бедным, измученным людям это уже было не под силу. Они умирают один за другим, несмотря на все старания стойкой француженки их спасти. Проходит несколько дней, и погибают все — дети, родные, слуги!

— Несчастная женщина! — воскликнула Лина.

— Госпожа дез Одонэ осталась совсем одна, — продолжал Маноэль, — одна, за тысячу миль от океана, до которого ей надо было добраться. Теперь несчастную мать, своими руками похоронившую детей, вела вперед не материнская любовь… ее поддерживала только привязанность к мужу.

Она шла день и ночь и наконец вышла на берег Бобонаса. Здесь ее подобрали доброжелательные индейцы и вывели к миссии, где ее ждал конвой.

Но она пришла туда одна, а за ней остался путь, усеянный могилами.

Затем она попала в Лорето, где мы были несколько дней назад. Из этой перуанской деревни она спустилась по Амазонке, как мы спускаемся сейчас, и наконец встретилась с мужем после девятнадцати лет разлуки.

— Бедная женщина! — вздохнула Минья.

— Бедная мать прежде всего, — сказала Якита.

В эту минуту на корму пришел лоцман Араужо и доложил:

— Жоам Гарраль, мы подходим к Дозорному острову, где пересечем границу.

— Границу! — повторил Гарраль.

Он встал, подошел к борту жангады и долго смотрел на островок, о который разбивалось течение реки. Потом провел рукой по лбу, будто хотел прогнать какое-то воспоминание.

— Границу! — прошептал он и невольно опустил голову.

Но прошла минута, он снова выпрямился, и лицо его выражало решимость выполнить свой долг до конца.

12. Фрагозо за работой

«Braza», раскаленный уголь, — слово, вошедшее в испанский язык еще в XII веке. От него произошло слово «бразиль», обозначающее дерево, из которого добывают красную краску. Отсюда и название «Бразилия», данное обширному краю в Южной Америке, через который проходит экватор и где часто встречается это дерево. С давних времен с северянами велась торговля этим деревом. Хотя в местах, где оно растет, его называют «ибирапитунга», за ним сохранилось и название «бразиль», данное потом стране, которая под лучами тропического солнца пылает, как громадный раскаленный уголь.

Первыми заняли Бразилию португальцы. В начале XVI века лоцман Альварес Кобраль присоединил ее к португальским владениям. И хотя затем Франция и Голландия тоже кое-где водворились в этой стране, она все же осталась португальской и обладает всеми качествами, какими отличается этот небольшой, но мужественный народ. Теперь она стала одним из самых крупных государств Южной Америки, и во главе ее стоит умный и талантливый король Дон Педро.