Жан Жорес

Расследование показало, что бомбу бросил анархист Огюст Вайян. Покушение на палату не было такой уж неожиданностью. Во Франции и в других странах уже давно развивалось анархистское движение. Но в последние годы анархисты, якобы по примеру русских народников-террористов, перешли к «пропаганде действием» и стало усиленно запасаться динамитом и нитроглицерином. Еще в марте 1892 года анархист Равашоль устроил в Париже три взрыва. Бомбы рвались в ресторанах и кафе, в частных квартирах, в церквах, полицейских участках и просто на улицах… Взрыв в парламенте имел уже ясно выраженный политический характер. Вайян был казнен, но через четыре дня бомба разорвалась в наполненном посетителями кафе Терминус. 24 июня 1894 года итальянский анархист Казерио ударом кинжала убил в Лионе президента республики Сади Карно. Арестованный на месте преступления Казерио заявил, что он убил президента за его отказ помиловать Вайяна. Он сообщил затем, что намеревался убить итальянского короля и папу римского, «правда, не в один день, поскольку они никогда не выходят вместе».

Перед лицом судей и палачей анархисты держались необыкновенно смело. Вайян, очутившись перед гильотиной, с презрением отказался от традиционного стакана водки и пошел на смерть с возгласом: «Смерть буржуазному обществу! Да здравствует анархия!» Устроивший несколько взрывов Эмиль Анри заявил на суде: «Мы объявили беспощадную войну буржуазии и не требуем для себя сострадания… Вы не в силах уничтожить анархию. Она имеет глубокие корни; она родилась в лоне гнилого, дряхлеющего общества; она является мощной реакцией против установленного строя; она воплощает стремление к равенству и свободе».

В буржуазных газетах появилось много статей, в которых анархисты выступили с ореолом доблести и благородства. После взрыва бомбы Вайяна в палате поэт Лоран Тейяд заявил: «Что значит смерть нескольких сереньких людей, если таким образом утверждается личность? Какое дело до прочего, если жест красив?» Через некоторое время поэт был ранен взрывом в ресторане Фойо, и газеты имели возможность поиздеваться над поклонником анархистов. Но гораздо большее значение и смысл во всех разговорах об анархизме имела другая тенденция: их настойчиво отождествляли с социалистами. В самом деле, и те и другие революционеры, и те и другие враги буржуазного общества.

Социалисты всех направлений, от гэдистов до поссибилистов, решительно отмежевывались от анархистов, они доказывали, что социализм принципиально враждебен анархизму. Один из гэдистов даже заявил, что если они придут к власти, то первым делом расстреляют всех анархистов. Но нескольким социалистическим газетам и журналам трудно было рассеять ложь, распространяемую многочисленными буржуазными листками.

Постепенно все яснее обнаруживались нити новой гнусной антисоциалистической махинации. Прежде всего раскрылись связи анархистов с клерикалами и крупной буржуазией. Во время забастовки в Кармо рабочие выгнали из города анархиста Турнарда, предлагавшего устроить несколько динамитных взрывов. Он обещал за это забастовщикам большие деньги. Турнард удрал из Кармо так поспешно, что забыл чемодан, в котором обнаружили визитные карточки банкира Ротшильда и герцогини Юзес, в свое время субсидировавшей буланжистов. На карточках выражалась благодарность Турнарду за какие-то таинственные услуги. Во время следствия по делу Вайяна выяснилось, что он получал крупные суммы от богатейших людей Франции. Весьма подозрительно выглядели некоторые действия полиции; уж очень снисходительна она была к анархистам. Позже, когда вышли в свет мемуары полицейского префекта Парижа Андрие, подтвердились наихудшие опасения: бомбу Вайяна сделали в полицейской лаборатории, анархистские газеты получали деньги от полиции и т. п.

Конечно, анархистское движение возникло само по себе, выражая отчаяние мелкобуржуазных революционеров-неврастеников. Но столь же бесспорно, переход этого движения к террору связан с широкой операцией по борьбе с социализмом. Действия правительств в период анархистского кризиса устраняют последние сомнения на этот счет. В парламенте проводят серию законов, получивших наименование «злодейских».

12 декабря, через несколько дней после взрыва в Бурбонском дворце, принимается закон о печати, установивший строжайшие наказания за публикацию «подстрекательских» статей. 18 декабря проводятся еще два «злодейских» закона — о преступных ассоциациях и о взрывах. После убийства президента Сади Карно принимается закон «о подавлении анархистской агитации». Все эти законы намеренно составлялись в туманной форме, действия анархистов не конкретизировались. Любое революционное выступление можно было подвести под их действие. Первым же обвиняемым по этим законам оказался именно социалист. На основании «злодейских» законов из Франции был выслан русский марксист Г.Б. Плеханов.