ЖАН-ЛУИ БРЮНО

Vate — «итало-кельтское» слово, общее в латинском и галльском — означает прорицатель, происхождение которых столь же древнее, как и бардов. Их функции, видимо, весьма созвучны тем, которые Цезарь приписывает друидам, и можно предположить, что между теми и другими существовал конфликт. Страбон указывает, что «vates проводят религиозные церемонии и занимаются науками о

Гиды цивилизаций ,

природе». Как всегда, более словоохотлив Диодор, который сообщает более точные факты: «[Галлы] также прибегают к услугам прорицателей [vates\, которые у них в большом почете. Последние предсказывают будущее по наблюдениям за птицами и принося освященные жертвы; вся чернь безоговорочно подчиняется своим оракулам». Такое свидетельство говорит о том, что vates являются одновременно и кудесниками, и теми, кто совершает жертвоприношения. Даже кажется, что их практика жертвоприношений как раз и нужна для прорицания. Чуть ниже мы увидим, насколько удивительные формы могут принимать такие пророчества. Например, исследование внутренностей животных и людей, и внимание, уделяемое природным и небесным явлениям. Страбон и Аммиан Марцеллин пишут, что vates сведущи в науках о природе. Но у них при этом определенно есть склонность к божественному вдохновению, к пророчествам, что не удастся пресечь друидам и что вновь даст о себе знать в первые десятилетия после римского завоевания. По всей вероятности, vates являются потомками первых, лучше сказать, первородных жрецов, которые священнодействовали при царях, когда последние, уже в очень раннюю эпоху, утратили свои прерогативы служителей культа.

Благодаря Цезарю мы располагаем по друидам сведениями более обстоятельными, но иногда их следует проверять, не относятся ли они скорее к бардам и vates. Если верить завоевателю Галлий, то в обязанности друидов должны были бы входить не только совершение обрядов, но и все сферы интеллектуальной деятельности. Мы только что видели, что изначально сообщение Посидония имело несколько иной смысл. То есть религиозные дела не были исключительно в компетенции друидов. Если они их и контролировали или пытались это делать,

то, очевидно, гадание ускользает из-под их контроля. Также сами они не совершают жертвоприношений, так как пролитие крови при этом действии, вероятно, противоречит их мировоззрению. Они за ними надзирают и их узаконивают своим присутствием, которое они сделали обязательным. Зато их эксклюзивной сферой являются право и правосудие. Здесь они проявляют свою прославленную мудрость и заботятся о справедливости, к которой галлы столь чувствительны. Именно они привнесли строгие законы морали в практику человеческих жертвоприношений — они настояли на том, что невинные жертвы должны заменяться преступниками, совершившими тяжкие преступления. Диодор сообщает, что такие преступники содержатся в заключении в ожидании великого жертвоприношения, которое совершается во время религиозного праздника, отмечающегося раз в пять лет. Их удел — это также знания общего порядка и, в частности, науки и математики. Но они оспаривают у бардов контроль над историческими знаниями, знаниями о народах и людях, ставших персонажами обширных устных эпопей. Впрочем, у них было преимущество над бардами в том, что они владели письменностью, которую они себе присвоили и отказывались сделать ее всеобщим достоянием. Письменность служит им при составлении календарей, при архивировании достопамятных событий. Вероятно, они в письменной форме сохраняли конституции государств, дипломатические договора, общественные и частные контракты. Такой широкий спектр знаний также позволял им держать под контролем образование юношества, что некогда являлось исключительной компетенцией бардов.

Посидоний также дал чрезвычайно точные сведения об образе жизни друидов, что наводит на мысль, будто он сам или человек, сообщавший ему

Гиды цивилизаций |

сведения о галлах, мог напрямую беседовать с кем- то из их представителей. Цезарь указывает, что обучение будущих друидов проходит возле старших коллег и длится двадцать лет — период, за который ученики заучивают огромное количество стихов. Когда они становятся признанными мастерами, они пользуются исключительными привилегиями — не платят налогов, освобождаются от воинской службы и от прочих обязанностей гражданина. Очевидно, что они не занимаются производительным трудом, и общество поддерживает им бесхлопотное существование. Формы такой поддержки нам неизвестны. Подобно тибетским ламам, у себя они признают единственного наставника, который служит им теологическим и моральным авторитетом. Обычно таковой избирается посредством кооптации. Но бывает, что достойных претендентов несколько. В таком случае друиды вопрошают волю богов.