Жан-Кристоф. Том II

Забыв о существовании соседки, Кристоф присел рядом с нею у края ложи: он не отрывал взгляда от прекрасной актрисы, имени которой не знал. Но зрители, не затем явившиеся сюда, чтобы слушать никому не ведомую артистку, не обращали на нее никакого внимания: хлопать они решались только тогда, когда на сцену выходил Гамлет женского пола. А Кристоф каждый раз взрывался и обзывал их «ослами» — шепотом, который можно было расслышать в десяти шагах.

Кристоф вспомнил о своей соседке, лишь когда упал занавес и начался антракт; видя, что она все еще дичится, он усмехнулся и подумал, что, вероятно, испугал ее своими выходками. И Кристоф не ошибся: молодая девушка, с которой случай свел его на несколько часов, отличалась почти болезненной застенчивостью; предложение Кристофа она приняла лишь потому, что в ту минуту была во власти необычайного, восторженного возбуждения. У нее сразу же явилось желание как-нибудь отделаться от незнакомца, под каким-нибудь предлогом убежать. Но она еще больше смутилась, когда почувствовала, что вызывает всеобщее любопытство; и ее тревога только возрастала оттого, что там, позади (куда она не отваживалась оглянуться), все громче раздавались глухие проклятия и ропот соседа. От такого соседа можно было ожидать всего; и когда он подсел к ней, она застыла от ужаса: каким еще сумасбродством он ее удивит? Ей хотелось провалиться сквозь землю. Молодая девушка инстинктивно отодвигалась: она боялась прикоснуться к Кристофу.

Но все эти страхи исчезли, когда наступил антракт и она услышала добродушный голос:

— Что, неприятный вам попался сосед? Уж вы меня извините.

Она подняла глаза и увидела ту самую добрую улыбку, которая решила дело, когда Кристоф предложил ей билет.

Он продолжал:

— Я не умею таить про себя свои мысли… И, кроме того, всему есть мера!.. Эта женщина… она же старуха!

Его опять передернуло от отвращения.

Она улыбнулась и почти шепотом сказала:

— И все-таки это прекрасно.

Он заметил ее акцент и спросил:

— Вы иностранка?

— Да.

Он взглянул на ее простенькое платье.

— Учительница?

Девушка покраснела.

— Да, — ответила она.

— Откуда же вы родом?

— Я француженка.

Он жестом выразил удивление.

— Француженка? Ни за что не подумал бы.

— Почему же? — спросила она застенчиво.

— Вы такая… серьезная! — сказал он.

(Она подумала, что в его устах это звучит не очень-то большой похвалой.)

— Есть среди нас и серьезные, — отозвалась девушка, совсем сконфузившись.

Кристоф смотрел на ее открытое лицо с выпуклым лбом, маленьким прямым носом, нежным подбородком и впалыми щеками в рамке каштановых волос. Он смотрел и не видел ее: мысли его были заняты прекрасной актрисой. Он повторил:

— Вы француженка — это любопытно!.. Вы, значит, землячка Офелии? Трудно поверить.

После короткого молчания Кристоф добавил:

— Как она хороша!

Он не заметил, что тем самым проводит нелестное для своей соседки сравнение. Незнакомка очень хорошо это уловила; но она не рассердилась на Кристофа, так как была с ним согласна. Он попытался узнать некоторые подробности об актрисе, но ничего не узнал: по-видимому, незнакомка была далека от театральной жизни.

— Должно быть, вам приятно послушать французскую речь? — спросил он.

Кристоф сказал это просто так, но, видимо, задел самую чувствительную струну.

— Ах! — ответила девушка с поразившим его выражением искренности. — Это для меня такая радость! Я просто задыхаюсь здесь.

На этот раз он всмотрелся в нее пристальнее: она незаметно сжала руки и потупилась, но тут же подумала, что слова: ее могли прозвучать оскорбительно.

— Ох, извините, — сказала девушка, — я сама не знаю, что говорю.

Он весело рассмеялся.

— Не извиняйтесь! Вы даже не подозреваете, насколько вы правы. Не надо быть французом, чтобы задыхаться здесь. Уф!

Кристоф расправил плечи и глубоко вдохнул в себя воздух.