Жан Брюс. Детективы

— Вы не обязаны его отпускать официально. Никогда не следует делать дело наполовину. Дайте ему средство оставаться незамеченным… Вы это можете… Всю ответственность я беру на себя.

Мольде усмехнулся:

— Под вашу ответственность! Ошибаетесь, Мераак… Если возникнут неприятности, отчета потребуют у меня, а не у вас.

Юбер раздраженно прищелкнул языком и сухо заметил:

— Вы, полковник, кажется, боитесь протестов советской стороны, но будьте уверены, что, если вы меня вышлете, через очень короткое время Атлантический Союз поставит ваше правительство перед выбором: или вы ликвидируете советские шпионские сети, действующие на вашей территории, или дружеские до сих пор отношения со странами-членами НАТО серьезно испортятся. Для вас единственный способ избежать неприятностей — принять предложение моего друга Мераака. Что касается меня, я согласен.

Капитан Ларс Викен подошел к своему начальнику и сказал:

— Может быть, господин полковник, вам стоит посоветоваться с МИДом?

Мольде раздраженно махнул рукой.

— Бесполезно! Они не примут никакого решения и скажут, что это мое дело. Поскольку Мераак дает мне необходимые заверения, я могу принять его предложение. Викен, вы займетесь деталями. Не забудьте передать пресс-коммюнике, сообщающее об аресте де Бессанкура. Доработайте план у себя в кабинете… Я вам доверяю.

Глава 7

Сидя один в комнате с выкрашенными в белое стенами, Юбер читал «Стокгольм Тиднинген», когда в коридоре послышались решительные шаги, остановившиеся перед дверью, которая сразу же открылась. Это был капитан Торф Мераак, чье лицо с румянцем во всю щеку освещала радостная улыбка.

Юбер встал со стула и подошел к нему пожать руку.

— Привет, викинг! — сказал он. — Ты за мной?

Мераак раздавил своей лапищей пальцы Юбера, сдержавшего гримасу, и сел на узкую белую кровать, жалобно заскрипевшую под его весом.

— Да, — ответил он, — за тобой. Ты слишком долго бьешь баклуши.

— Ровно сорок восемь часов, — сказал Юбер. — Как я тебе?

Торф Мераак критически осмотрел его и высказал свое мнение:

— Немножко расплылся. Не понимаю, зачем врач засадил тебе столько желатину под подбородок. С пухлыми щеками и здоровыми ушами ты и так имел вид толстого любителя пива.

Юбер взял с ночного столика зеркало и посмотрел на себя. Хирург — друг Мераака — мгновенно изменил его лицо инъекциями желатина под щеки, подбородок и в мочки ушей. Это было безопасно, а самое приятное — не навсегда. Через две-три недели желатин постепенно рассосется, и лицо вернет свой первоначальный вид. Юбер очень надеялся, что через две-три недели уже покинет Швецию. Он провел рукой по начавшей отрастать щетине, которую хотел отпустить до размеров бородки. Мераак вынул из кармана черный кожаный бумажник и протянул его Юберу.

— Вот новые документы, — сказал он. — Теперь тебя зовут Гуннар Виммерби; ты шведский подданный, родился в Стокгольме в 1918 году, по профессии архитектор-пейзажист. Прошлое и все остальное придумай себе сам. Впрочем, вполне вероятно, что тебе это не потребуется.

Юбер раскрыл бумажник и внимательно осмотрел лежавшие в нем документы: удостоверение личности, водительские права, членскую карточку столичного теннисного клуба и несколько адресованных Гуннару Виммерби писем безобидного содержания в конвертах со старыми датами.

— Прекрасно, — сказал он. — Пошли?

— Пошли, — ответил капитан. — Я заплатил по твоему счету. Деньги вернешь, когда сможешь.

Юбер надел пальто и надвинул на оттопырившиеся уши шляпу. Мераак открыл дверь, и он пошел следом за ним.

Они вышли из клиники через парк, разбитый сзади нее, и оказались на улочке, где Мераак оставил свою машину.

— На заднем сиденье лежит чемодан. В нем сменное белье. — Юбер уже думал о другом. Он рассеянно поблагодарил и сказал:

— Мне нужно встретиться с Карин Бервальд. Сейчас девять часов — удачное время, чтобы навестить ее.

Мераак завел мотор, и машина тихо тронулась с места. Поколебавшись несколько секунд, он ответил:

— Я не мог давать тебе советов, но, поскольку ты все равно вынужден терпеть мое присутствие, ты меня все-таки выслушаешь. На твоем месте я бы воздержался от идиотских поступков… В принципе, противник убежден, что ты временно вышел из игры. Тебе лучше заниматься делом в одиночку и избегать ненужного риска.

Юбер удивился:

— Отправляясь к Карин Бервальд, я ничем не рискую. С ее помощью я могу связаться со Службой. Я убежден в ее лояльности.

Мераак ехал медленно, направляясь к центру города. Он остановил машину перед красным светом и заявил звонким голосом, который хотел смягчить:

— Не сердись, что я настаиваю, но Карин Бервальд мне хорошо известна. Я установил за ней наблюдение с того момента, как приехал в Стокгольм. Она поддерживает очень тесные отношения с типами из агентства «Ландснорр».

— Она делает свою работу, — сказал Юбер. — Повторяю тебе: я ей полностью доверяю.

Красный свет сменился зеленым. Мераак тронул машину с места. Он бросил на Юбера взгляд сбоку и спросил:

— Ты ее хорошо знаешь? Ты с ней уже работал?

Юбер странно улыбнулся.