Жалость унижает ментов и бандитов

Троллейбус занудливо шуршал мокрым асфальтом, он был полон. Качан стоял у задней двери, на остановках входившие и выходящие с силой тащили друг друга в разные стороны. Ехать было не долго.

Волоков жил недалеко от остановки в доме рядом с винным магазином. Точнее, у той части обычного продуктового магазина, которая была специально выделена для продажи "винно-водочных изделий".

Как и по всей Москве, в условиях усиления борьбы с пьянством, вдоль улицы тут вытянулась длинная многоголовая очередь. Со спиртным ощущались перебои. Очередь выстроилась с утра. Ей суждено было простоять весь день и рассыпаться за несколько минут до закрытия винного отдела.

Естественным было попробывать собрать сведения о Волокове именно в гуще завсегдатаев. Качан подошел к группе наиболее активных.

Народ волновался. Водки накануне завезли недостаточно. Шла общая дискуссия.

Острый вопрос волновал каждого.

Мнения разделились. Одни подозревали, что в связи со съездом партии продажу водки на время полностью прекратят, другие законно предполагали обратное - чтобы продемонстрировать Западу изобилие продуктов - неоспоримое примущество развитого социализма, народу дадут напиться от пуза.

- Колбасу-то на прилавки выбросили! И Москву от приезжих закрыли! Так что...

Никто не знал планов властей.

- Наоборот! Чтобы пьяных на улицах не было!

- На самогон перейдем!

- Волока не видел? - обратился старший опер к одному из наиболее активных. - Мне он вот так нужен...

Качан держался уверенно и небрежно.

Собеседник - несомненный алкаш - был трезв, свеже выбрит. Выглядел до крайности худым, испитым.

- Волока? Нет, сегодня не видел...

Волокова он явно знал.

- А вчера?

- Вроде да. А че?

Повод для встречи не был оригинален.

- За ним должок... - объяснил Качан. - Может мне к нему на работу подъехать. Не знаешь, где он работает?

Алкаш-собеседник был рад побазарить.

Завел он издалека, со смыслом:

- Работает он в хитром месте... - Алкаш сплюнул. - А где? Вот в чем вопрос! - По непонятной ассоциации алкаш вспомнил: - Слыхал пословицу? "Не говори, что знаешь, а знай, что говоришь!"

Был он нетороплив, не зная, чем заняться.

Качан вел свою линию.

- Может домой к нему зайти...

- А вон, подъезд. Только вряд ли ты его застанешь.

- Да? Ты про него говоришь? Про Юрку?

- Да он! Волок! Я тут всех знаю. Постоянных, конечно...

Он снова сплюнул. Все недолгое время, пока они говорили, он часто и коротко сплевывал себе под ноги.

- Может жена чего знает?

- Я ее что-то давно не вижу. Может в деревне?

- С детьми?

- Куда их денешь! Мальчик и девочка у него ...

- Деревня их далеко?

- Где-то по Белорусскому ходу.

Качан взглянул на часы. Теперь следовало чуть прерваться. У него еще было время, хотя и не много.

Сомнительные личности сновали мимо - от арки во двор магазина. Там открыто торговали самогоном.

То в одном, то в другом углу двора выспыхивали острые дискуссии по поводу наболевшего.

Один из самогонщиков подошел к собеседнику Качана:

- Можно тебя?

- Ну!

Алкаша хотели привлечь в качестве специалиста-консультанта.

- Такая проблема. По-моему, дрожжи не гуляют!..

- А ты кефирчика пробовал?! - Собеседник сплюнул важно.

- На горохе тоже хорошо! - Самогонщик отошел.

- Кто говорит про горох...

Качан не позволил его мыслям растечься по бескрайнему древу.

- Считаешь, должок за ним не пропадет...

- Ни в коем разе. А водки он тебе сколько хочешь сделает в любой момент...

- Тут у вас разве не менты очередь устанавливают?

- А что ему менты? Он их всех знает... Ты вечером приходи - увидишь! Как король приедет...

- У него машина?

- "Москвич". Четыреста двадцать седьмой. Небесного цвета.

Одна из темных личностей, вертевшихся вокруг очереди, приблизилась в неподходящий момент:

- Не знаете - е с т ь?

Вопрос было понят, хотя в нем начисто отсутствовало подлежащее. Не упоминалось оно и в предыдущем контексте.

Собеседник Качана объяснил кратко:

- Я сейчас не бухаю, земляк...

- Ну!

- Поэтому не слежу. Не знаю!

Темная личность отошла. Качан стимулировал собеседника сигаретой.

Они еще поговорили. Качан снова взглянул на часы.

Теперь у него было два графика - служебный и свой личный, причем весьма сложный. Верка должна была съездить домой в Барыбино и веруться в Москву - будто бы в поликлинику.

Отчим Верки опять был на службе. На этот раз его проводили на сутки. Договоренность с матерью оставалась в силе: после ее ухода ключи от квартиры должны были вновь оказаться в почтовом ящике.

Если на вокзале ничего не случиться, сразу после установки, Борька должен был подъехать в Текстильщики, и к Веркиному приезду снова ждать Верку на остановке.

Верка занимала все его мысли. Качан не мог вспомнить, чтобы с ним было такое. Он ни о чем больше не мог думать. Сама Верка говорила, что с ней происходит то же самое. Да он и сам видел. Ее начинала бить дрожь сразу, едва они оказывались вдвоем...

Сегодня им предстояло встретиться дважды.

Верка сказала, что уговорит мать под вечер поехать - навестить подругу...

" Тогда, мы сможем повидаться еще раз..."

Качан отогнал мысли о Верке. Продолжил:

- Как он вообще-то?