«Жаль, что Вы далеко...»: Письма Г.В. Адамовича И.В. Чиннову (1952-1972)

Очень жалею, что длинное Ваше письмо пропало (и пропало бесследно!). Письма авторов о самом себе — самые интересные, и, в сущности, было бы правильно, если бы авторы о самих себе писали и критические статьи. «Знает кошка, чье мясо съела», и знает автор о себе больше, чем все критики вместе взятые[182].

Может быть, соберетесь и восстановите то, что писали?

Альманах Гринберга выходит будто бы весной. Он меня торопил, даже не без истерики, а теперь обещал корректуру и ее не шлет: значит, особой спешки нет![183] Вы правы, что рецензии в книге или журнале в сто раз важнее газетной — из-за газетной эфемерности: прочтут — и на другой же день забудут. (Т. е. правы, если из-за Гринберга и опоздания огорчаетесь, — хотя все суета сует, и в конце концов репутации создаются сами собой, без влияния критики.)

Буду ждать «Линии» с большим интересом — и, надеюсь, их получу. Как сказал бы Алданов, я — Ваш «давний почитатель».

Как Вы живете? Как дела, настроение, здоровье? Кланяйтесь Вашей соседке или vis-a-vis — notre Lida nationale. От нее тоже целый век — ни слова[184].

Ваш Г. Адамович

26

7, rue Fred Bastiat Paris 8

7/IV-1961

Дорогой Игорь Владимирович

Получил — с пересылкой из Манчестера в Париж — Ваше письмо-программу или авторскую исповедь. Спасибо. Я прочел его со вниманием и еще перечту.

Но книгу не получил! Она, вероятно, лежит в Манчестере. Письма мне пересылают, книги — нет, по моему же приказу.

Надеюсь вернуться в Англию 24-25-го и там «Линии» найти.

С удовольствием исполняю Ваше желание относительно «Н<ового> р<усского> слова» — и дал отзыв именно туда[185]. Если бы чья-нибудь статья появилась раньше, то это не мешает — и даже, пожалуй, к лучшему.

Простите, что пишу только два слова. Крепко жму руку, шлю лучшие пожелания. Представьте, вопреки Вам, я слышал, что «Линии» восхитительно изданы!

Ваш Г. Адамович

P. S. Почему-то мне кажется, что Вы — лютеранин и, значит, Пасха уже была у Вас! Оттого не пишу — «Христос Воскресе». У православных сегодня — страстная Пятница.

27

30, Denison Road Victoria Park Manchester

13 мая 1961

Дорогой Игорь Владимирович

Спасибо за книгу, спасибо за карточку из Пизы — и простите, что пишу с большим опозданием. Причины на это разные, для Вас не интересные.

Но главная причина та, что я читал «Линии», хотел написать, уже прочитав их, а стихи Ваши нельзя читать быстро, одно за другим.

Меня в них изумляет и наполняет завистью их тончайшая выделка. Именно ее-то и не оценишь при быстром чтении! Но и помимо того, что принято называть «мастерством» — а рядом с Вашим всякое другое кажется грубым, топорным! — в этих стихах столько шепота и намеков, что тоже уловить их надо и можно лишь при чтении повторном. Я читаю 2–3 Ваших стихотворения — а потом книгу откладываю. И невольно спрашиваю себя: можно ли дальше продолжать subtilite или Вы дошли до предела, где надолго придется остановиться? По этой линии Вы, например, относитесь к Блоку, как Анненский к Пушкину: то, что у одного — в одном слове, у другого раздроблено (или рассмотрено под микроскопом). Да, это не для «двадцатого века», но Вы сами себя в этом как будто упрекаете, а упрекать не в чем, вопреки тому, что повторяют болваны-критики. Кстати, я не люблю «Пророка», — неужели Вы его любите? Много от него пошло фальши и декламации, с речью Достоевского включительно.

Не хочу, впрочем, превращать письмо в статью. Статью я напишу сегодня или завтра, в понедельник пошлю в «Н<овое> р<усское> слово». Конечно, я с радостью и охотой написал бы о Вас и в «Н<овом> журнале», где можно бы продолжить серию «Наши поэты», но это потом — и это было бы не о последней книжке, а вообще, «взгляд и нечто». Я не хотел продолжать этой серии, не хотел вообще писать ее, но сначала пристал Г. Иванов, а потом Одоевцева[186], — будто ему и ей это было крайне нужно! Ну, посмотрим. Обид и претензий все равно не оберешься, и если я из-за статьи об Иванове поссорился с Оцупом (почти), то из-за Вас будет то же самое с другими.

До свидания, дорогой Игорь Владимирович. Спасибо за книжку двойное: т. е. и за то, что прислали, и за нее саму, за самые стихи. Если бы мы с Вами встретились — но qui sait[187], где и когда? — я хотел бы с Вами побродить в разговорах о ней, как бывало со Штейгером. По-моему, у Штейгера есть непосредственность, которой Вы опасаетесь или стыдитесь, но у Вас есть многое, что ему и не снилось.

Ваш Г. Адамович

Я в Манчестере еще месяц. Потом — в Париже.

28

4, avenue Emilia с/о Heyligers Nice

21 авг<уста> 1961

Дорогой Игорь Владимирович

Я очень польщен, что Вы, по-видимому, считаете меня за мудреца и дельца, способного давать советы, — но в данном случае какой же я совет могу Вам дать?

«От добра добра не ищут», а я считал, что в Мюнхене Вы «добро» нашли. Для меня лично Мюнхен был бы неприемлем из-за отсутствия свободного времени. Но Вы, насколько помню, с этим мирились.