Ж. Замечательных людей

Пожалуй, это единственный фильм Кевина, который мне хочется посмотреть. Критики Кевина ругают, продюссеры носят на руках: он чувствует, что хочет толпа, и усердно кормит ее — ее же собственными греховными мыслишками.

Сейчас Кевин звезда мирового масштаба: по его творчеству научные работы пишут. Он читает Аристотеля и Руссо, увлекается крав-мага[2] и дает деньги на увековечивание памяти жертв Холокоста.

Я уже пару лет уговариваю его помочь продать мои книги в Голливуд. Не хочет.

— Исторические драмы с претензиями сейчас неликвидны, — каждый раз отмахивается он.

Я деликатно напоминаю о «Храбром сердце» и «Титанике», но Кевина не переубедить.

— Ты бы еще «Унесенных ветром» вспомнила. Такое кино больше не снимают.

Киношный и книжный бизнесы очень похожи. Никто не знает, что выберет публика в очередной раз. Как генералы все время готовятся к прошедшей войне, так и продюссеры с издателями ориентируются на прошлогодние бестселлеры. Выбился «Код да Винчи» — все кинулись печатать книги про древние тайны. Прогремел «Властелин колец» — вот вам целая куча фильмов про мечи и драконов.

Все боятся рисковать: только в издательском деле ставка идет на тысячи, а в кино — на миллионы долларов. Но старого правила — кто не рискует, тот не пьет шампанского — никто не отменял, и главный приз всегда срывает «черная лошадка» — из-за своей непохожести на других.

Я расспрашиваю Кевина, как у него дела. Несколько секунд он думает, сказать мне или не сказать. Но желание нахвастаться побеждает.

— Я создал великий фильм! Он даже тебе понравится — там есть любовь и история.

— Так народ не поймет! — удивляюсь я.

— Поймет. Это же комикс!

Он еще в позапрошлом году нашел у мамы на чердаке подшивку комиксов про древних греков. Сердце забилось: вот оно!

Никто из знакомых продюссеров не пожелал браться за проект — слишком дорого, и Кевину самому пришлось бегать по кинокомпаниям. В его папке лежал не сценарий (как обычно), а подробный маркетинговый план: как он прорекламирует фильм, как срубит деньги на продакт-плейсменте, как запустит в производство игрушки, майки и компьютерные «мочилки».

План впечатлил — денег дали.

Подготовка к съемкам затянулась на целый год. Я несколько раз ходила на съемочную площадку. Вместо задника — синий экран. Декораций минимум — только то, что под ногами: камни, поле с травой. Смешно и странно было видеть накрашенных мужиков, бегущих по помосту — копья наперевес, рты разинуты. Мимо них по рельсу ехала камера; огромный вентилятор изображал ветер — происходила историческая битва.

Еще несколько месяцев Кевин проторчал в студии, где из отснятого материала делали зрелище. На стенах — раскадровки, на столах — гипсовые модели храмов и гор. Дядьки в гавайских рубашках сидели перед компьютерами и приставляли дорогу к домам, пар ко ртам и луну к небу.

«Шедевр!» — сказали зрители на предварительном просмотре.

«Блокбастер!» — сказало студийное начальство.

Кевин берет меня за руку.

— Ты придешь ко мне на премьеру?

Я пококетничала для проформы: сказала, что попробую вырваться…

Почему-то хочется, чтобы фильм оказался говном. То ли мне завидно, то ли старая рана еще не зажила.

РОВЕСНИК

30 января 2007 г.

Леля, сестра, спрашивает: а что мы с Полом вместе не живем? А то — мы старые перечники, и нам дороги наши привычки. Пол любит свой пятнадцатый этаж, а я люблю мою «усадьбу» с ее скрипучими лесенками, книжными шкафами и деревьями без названий по периметру.

Мы с Полом спорим до хрипоты:

— А на случай пожара у тебя, видимо, есть парашют…

— А тебе пылища в окна летит.

— А в тебя может врезаться самолет.

— Зато у тебя в жару из помойки воняет. Ты ее на задний двор выставляешь — а бесполезно!

К тому же у меня есть Люси, а у Пола — Папа Жао. И если мы будем жить вместе, то кого-то придется уволить.

Пол и Папа Жао — ровесники, но первый выглядит бойцом-молодцом, а второй — старым китайцем.

Ворчливый, на голове три волоса в два ряда, желтые зубы съехали набок. На мое появление он отреагировал сдержанно:

— Ну… давайте возьмем ее на испытательный срок. А там посмотрим.

Пол ругается с Папой Жао, дразнит его, иногда даже кричит, но смутить домработника невозможно. Каждый день в семь утра он по-хозяйски входит в квартиру и включает пылесос. Ему дела нет — спит ли хозяин, один ли он… Однажды он ввалился к нам в спальню — я едва успела нырнуть под одеяло.

— Жао, выйди, пожалуйста за дверь!

Он поднял мои туфли и принялся пылесосить под кроватью.

— Пора вставать. А то на работу опоздаете.

— Зачем тебе сдалось это недоразумение? — спросила я Пола.

— Папа Жао — историческая реликвия. Артефакт.

Когда в Поднебесной началась Культурная революция Жао было 9 лет. Великий Кормчий объявил, что в партию затесались враги, которых нужно искоренить. Врагами по определению считались: владельцы радиоприемников, часов и велосипедов (буржуазия), обладатели высшего образования (буржуазные подголоски) и те, кто ездил за границу (шпионы).