ZEUS. Синдром защитника

Остаток пути шли молча. Настроение и азарт бесследно испарились.

За очередным поворотом показался сектор «Зэт» — закрытая часть студгородка. Двухметровая кованая ограда тянулась вдоль периметра. Свет фонарей играл бликами на изящных вензелях, цвета расплавленного олова. Ворота были закрыты. Заслышав грубые мужские голоса, Лиса дернула подругу за руку, потянув к парапету. Не хотелось попасться на глаза патрульным.

Евгения прошептала:

— Блин, патруль… Все, идем обратно в общежитие. Если попадемся, тогда все как обычно: штрафные баллы, отработка где-нибудь на кухне, или вообще отчислят. И не будет ни карьеры, ни денег. Станем отступницами и будем прятаться от Ордена до конца дней. Я не хочу проблем.

— Нельзя быть такой пессимисткой, — прошептала Лиса. — Используй свой дар. Сможешь приказать им уйти?

— Я не буду одурманивать охрану. Это уже слишком.

— И что? Может, мне воспользоваться способностями? ‒ сощурилась Лиса, испытывающее глядя на подругу.

Евгения подняла ворот куртки и поежилась.

‒ Ладно, ‒ выдохнула она. ‒ Только знай, что поступаешь некрасиво. У тебя запрет на использование способностей, а ты пытаешься давить на жалость и заставляешь меня помогать. Василиса, запомни: я делаю это только ради книг.

Коснувшись рукой идеально гладкого ствола клера, подруга прикрыла глаза. Лицо сделалось сосредоточенным, аккуратный лоб прорезала морщинка.

Патрульный включил фонарь на шлеме и потянулся в карман куртки за сигаретами.

— Погода портится, ‒ нахмурился второй. ‒ Может, ну его? Давай вернемся в караулку, чаю попьем.

Напарник кивнул, глядя в одну точку, и сунул пачку обратно в карман. Высокие силуэты развернулись, будто по команде, и чеканной походкой зашагали в темноту.

Площадь Будущего — пафосное название пятачка перед главным корпусом. Рядом с фонтаном на большом постаменте застыла Психея — нежное создание, выточенное из сапфира, найденного на Кавире. За спиной девушки мерцали крылья бабочки, в руке она держала хрустальное сердце, объятое синим пламенем. Созданный неизвестным скульптором образ окружали легенды. Студенты верили: если прикоснуться к сердцу и не обжечься, то желание обязательно исполнится, а в день экзаменов ритуал принесет удачу. В детстве Лиса часто трогала хрустальную глыбу, надеясь, что произойдет нечто особенное. Ни чуда, ни ожога. Мать сказала, что огонь ненастоящий ‒ голограмма, а местная легенда — надежда для лентяев. В жизни всего нужно добиваться, а не надеяться на благосклонность судьбы.

Миновав площадь, девушки подошли к неприметной двери. «Служебный вход» — предупредила табличка. Лиса приложила к сканеру пропуск, который еще вечером стащила у ректора, и преграда послушно скользнула в сторону. Темень беспросветная. Евгения включила фонарик, белый луч выхватил разноцветную мозаику на стене.

Попасть в кабинет ректора оказалось несложно. Лиса воспользовалась пропуском, и глупый сканер принял ее за Рэйчел де Воль. Шмыгнув внутрь, она заблокировала дверь.

Посреди кабинета стоял стеклянный стол, а рядом неприметный серый ящик. Стальной бок контейнера блестел при свете фонаря, прося разгадать его тайну. Лиса включила тусклую настольную лампу. Евгения принялась читать надписи на крышке, но разобрала лишь имена: «Марк Полянский» и «Рэйчел де Воль».

— Похоже на аларский, ‒ резюмировала она. ‒ У тебя нет с собой портативного переводчика?

— Зачем усложнять? Давай просто откроем.

Замок глухо щелкнул, массивная крышка со скрипом поднялась. В контейнере, бережно завернутые в красный бархат, лежали удивительные, древние вещи.

— О, Психея! Это не возможно! — Евгения запрыгала, хлопая в ладоши. — Только посмотри! — она достала сверток с карточками. — Интересно, что это? С обратной стороны рисунки. Чаши нарисованы, целых шесть штук. Ой, смотри! Женщина в черном платье! Красивая, на твою маму похожа. А этот скелет с косой я знаю, так смерть раньше представляли. Для чего они? Нарисованы вручную… Плотные. Только плесенью воняют.

Евгения щебетала, не умолкая, а Василиса рассматривала артефакты. Взгляд приковал откинувшийся кусок ткани, под которым виднелся угол книги. Она достала сверток, осторожно сняла ткань. Внутри оказалась толстая, увесистая рукопись в грубой обложке из потертой кожи. Лиса открыла фолиант.

Подруга продолжала что-то рассказывать, доставая свертки из контейнера, но Лиса не слушала. Окружающий мир перестал существовать, голос Евгении поблек, краски слились воедино. Значение имела только книга и слова, что ее наполняли. Лиса не понимала языка, на котором та написана, но продолжала жадно поглощать строки. Страница. Другая. Она словно провалилась в книгу, стала ее частью, потеряла счет времени и связь с реальностью. Она сама не заметила, как из ладоней вырвалось пламя.

— Лиса! — испуганно выкрикнула Евгения и выронила статуэтку. Со звоном фарфоровая древность разлетелась на осколки.

Словно завороженная, Лиса стояла с горящей книгой в руках. Языки пламени бесновались, швыряя на пол обгоревшие страницы. Евгения подскочила и дернула ее за плечо. Обожглась и вскрикнула.