ZERO – псевдоним

Я сел на стул напротив него.

– Ты уже взрослый парень, поэтому буду говорить по существу. Сегодня вечером, когда твои родители ехали домой, на дороге в них врезался грузовик. В лоб. Тормоза отказали у грузовика. Удар был сильным. В общем, твои родители погибли.

Я не сразу понял, что он говорит. Я ничего не понимал. Слова доходили до меня, я его слышал, но не воспринимал. До меня не доходил смыл. Как это погибли? Я их видел утром, веселых, улыбающихся.

– Егор, Егор, – вдруг услышал я его, – есть кто у тебя из родственников? Есть, кому сообщить?

Я встал и, ни слова не говоря, вышел в комнату, где взял записную книжку с номерами телефонов и, вернувшись, протянул ему. Родственников я знал плохо, близких не было, а с дальними я не общался. Он взял книжку, полистал, потом поднялся и сказал: – Я позвоню.

Я остался сидеть на кухне. Я был пустой, во мне не было ни одной здравой мысли, какие-то были в голове, но это был хаос. Я прошел за ним в комнату.

– Вы можете прийти, – разговаривал он с кем-то, – хорошо, я вас дождусь, – и, повернувшись ко мне, сообщил: – Сейчас придет твоя тётя Таня. Она побудет с тобой. Ты её знаешь?

– Знаю. А вы у меня спросили? – с вызовом ответил я.

– Нет, не спросил, но в такой ситуации человек не должен оставаться один, ещё будет у тебя для этого время. Жизнь ещё впереди.

Знал бы он, насколько пророческими будут его слова. В последующем мне часто приходилось оставаться одному и добровольно, и по принуждению.

– Ты извини, если я не прав, но просто поверь, так лучше.

Как ни странно, но на меня наибольшее влияние оказало его извинение. Я кивнул головой и ушёл в свою комнату. Разговаривать мне ни с кем не хотелось. Я, молча, сидел на стуле и смотрел в ночное небо. Оно было усеяно сотнями светлых точек, которые, если присмотреться, мигали. Небо было тёмным, как моё состояние, вот только светлых точек у меня на душе не было. Я ни о чём не думал, не думал, что будет дальше, что теперь делать, я просто тупо смотрел на небо. На глаза набежала слеза, которую я смахнул, но на её место тут, же пришла другая. Я закрыл глаза рукой и сжал веки, не давая выхода слезам.

Вскоре пришла тётя Таня, она о чём-то поговорила с милиционером, и он ушёл, а она вошла в мою комнату:

– Я не буду тебе надоедать разговорами, если что надо, я в комнате, – и тихо вышла. Я был ей благодарен за это; мне очень не хотелось кого-либо видеть или слышать, и она это поняла.

Из своей комнаты я слышал, что она разговаривает по телефону, видимо сообщает о трагедии. Мне было всё равно, что там происходит. Не знаю, сколько прошло времени, на часы я не смотрел, но до меня стало доходить, что я обязан, обязан выдержать и проводить родителей. Выйдя из комнаты, увидел тётю, сидевшую в ожидании меня, на диване. Она сидела и ждала.

– Чай будешь?

Я отрицательно покачал головой.

– Егор, я позвонила всем, кого нашла в записной книжке. Мы всё сделаем. Как ты относишься, если я несколько дней поживу у тебя?

– Хорошо, – вымолвил я. Она была одна из немногих, кого я знал и хорошо к ней относился.

Последующие несколько дней я провёл словно в тумане. Приходили люди, что-то спрашивали, что-то я им отвечал. Все зеркала были завешаны. Родителей привезли только на третий день. Комнату освободили от лишней мебели. Дома они пролежали часа два, а потом их повезли на кладбище. Я держался. Слез у меня не было, я плакал внутри, не потому, что так хотел, а так получалось. Народу было много, некоторых я знал в лицо, тех, что приходили в гости, а были они родственниками или друзьями, я не знал.

После похорон были поминки в кафе. Тётя Таня всегда была рядом, но ненадоедливо возле меня, а в пределах видимости.

Домой мы ехали на черной «Волге». Откуда она взялась меня не интересовало. Водитель был крепкий молодой парень; рядом с ним сидел мужчина, лет пятидесяти, коротко стриженный, плечистый. «Наверное, с папиной работы», – мелькнула мысль. Я несколько удивился, насколько мог в том состоянии, что находился, когда мужчина по прибытии к дому, велел водителю:

– В гостиницу съездишь и привезешь мои вещи. Дальше посмотрим.

Тот, ни слова не говоря, дождался, когда мы вышли из машины и отъехал. Втроем мы поднялись в квартиру. «Кто он такой? Почему идет с нами?» – думал я, но посчитал, что всё проясниться. Дома тётя Таня представила его мне:

– Егор, это твой двоюродный дядя, со стороны отца. Ты не видел его, поэтому он тебе не знаком и ему есть о чём с тобой поговорить. Он поживёт у тебя, а я побуду у себя дома.

– Хорошо, – мне было всё равно, кто будет. Я понимал, что одного меня пока не оставят, поэтому кто будет в доме кроме меня, мне было всё равно, лишь бы не надоедали. Я взглянул на него. Взгляд его был спокойный, уверенный, не расположенный к участливым беседам. Когда тётя ушла, он прошёл и сел на диван: