Zero. Обнуление

Неуклюже извлекая и вставляя сигарету в щель шлема, Сэм изучает плакат, недавно приклеенный к окну магазина: МУЗЫКАЛЬНЫЙ ФЕСТИВАЛЬ СЛИПИ-КРИК. Начинается завтра. БАРЫ И БУФЕТЫ. Отлично. МУЗЫКА, ЧТЕНИЯ. Боже мой! ПОЭЗИЯ, ФИЛОСОФИЯ, ЛЕКЦИИ ПО ЭКОЛОГИИ. Доказательство существования другой Америки, других американцев, детей Эры Водолея[73], диссидентов, почитателей Земли, поддерживающих пламя костров изначальных ценностей человечества. Она бы с радостью там побывала, в этом Слипи-Крик, сиречь «Сонном ручье», вместе с Кейтлин, вместе с Уорреном, чтобы просто слушать, учиться, танцевать, причаститься утраченного мира и спать — да, прежде всего спать[74]. Но прямо сейчас это напрасные надежды.

Растирает окурок подошвой. Возвращается, чтобы в сотый раз заглянуть Джастину через плечо. Рядом с ними — комп с подстыкованными жесткими дисками, еще горячими от впитывания всех конфиденциальных сведений, скопированных с загрузки Сая.

— Там должно быть что-нибудь об Уоррене, — говорит она.

Джастин тратит время, просеивая эту колоссальную контрабанду в поисках всех и каждого файла, касающихся его лучшего друга. Пока ничего.

Сэм же убивает время, то расхаживая, то сидя, то готовя кофе, то потягивая кофе, то спрашивая Джастина, не хочет ли он еще кофе, потом спрашивая Джастина, уверен ли он, что больше не хочет кофе, и все время бормоча что-то вроде: «Что бы мы ни думали про Сая Бакстера, он сделал, как обещал — полез искать Уоррена, и наверняка с большим риском для себя. Он сделал, что говорил, и я должна быть благодарна хотя бы за это. Правда? Джастин? Джастин?»

Наконец, после четырех с половиной часов исследований, Джастин готов подвести итог.

— Все, что я могу тут найти, — сообщает он, — подтверждает их версию. Смахивает на то, что однажды Уоррену заплатили за шесть исследований насчет вещей вроде возможностей для инвестирования в Восточной Европе. По Ирану тут ничегошеньки. Ничего хоть смутно намекающего, что Уоррен вообще официально работал на ЦРУ. И ни слова о его местонахождении. Зато в его досье есть кое-что о твоей деятельности, твоих обвинениях в адрес Управления, утверждениях о заметании следов, но ни единого файла, сообщающего, что ЦРУ с самого начала говорило что-либо, кроме правды.

— Значит, его файла в загрузке не было.

— Возможно. А может, они подчистили досье, удалили его, переписали историю. Или досье не было.

— Можешь поискать снова? Должно же быть хоть что-нибудь! Что-то еще.

— Сэм…

— Они лгут. Я знаю, что лгут.

— Я бы ничуть не удивился, но не знаю, как его тут найти.

Они смотрят друг на друга, и ее взор туманится от слез.

— Мне бросается в глаза лишь одно…

— Что?

— Есть одно заявление под присягой… Некая Энн Кульчик. Ты слышала это имя? Женщина чуть за сорок, адрес в Фогги-Боттом.

— И?..

— Эта женщина отрицает… Отрицает, что Уоррен когда-либо работал на ЦРУ, и категорически отрицает, что вообще была с ним знакома.

— И что?

— Ну а зачем? Она — пустое место. Зачем заставлять пустое место, даже не знавшее Уоррена, давать свидетельство под присягой, что она ничего не знает?

18 часов

Дом Энн Кульчик, Фогги-Боттом, Вашингтон, округ Колумбия

Шансы, что система уже засекла мотоцикл, уже пятьдесят на пятьдесят. Сэм гоняла на нем в Вашингтон для встречи с Саем и понимает, что всерьез испытывает судьбу. И тем не менее она въезжает на двух колесах в квартал Энн Кульчик. В этой части города чересчур много камер, чтобы рисковать пройти пешком более пары ярдов, особенно с ее предательской хромотой. Сэм сворачивает на дорожку Кульчик и откидывает подножку.

Опрятный газон, упорядоченные клумбы, нижнее белье телесного цвета на сушилке на крыльце. Женщина, открывшая дверь, вставляя сережку и для того держа голову под углом сорок пять градусов, окидывает незваную гостью очень недоверчивым взглядом.

— Да?

— Энн Кульчик?

— Вы что-то доставили?

Сэм чувствует, как Энн буквально ощупывает взглядом мотоциклетный шлем, обтягивающие джинсы и сапожки. И, сняв шлем, выдает:

— Нет, я Саманта Крю. Жена Уоррена.

Энн выпрямляется, забыв о серьге, и устремляет на нее взгляд, моментально подтверждающий, что ее клятвенное заявление — ложь.

— Можно войти? Мне нужно сказать вам что-то важное.

— Не слышала этого имени ни разу в жизни.

— Я знаю, что вы знали Уоррена. Пожалуйста. Пять минут.

Впустив Сэм, Энн отводит ее в гостиную.

Унылая обстановка, все по правилам хорошего вкуса. И очень опрятное. Миниатюрное. Живет одна, но без кошки. Пока.

— Я уже сказала. Ни разу не слыхала этого имени. В толк не возьму, что нам еще обсуждать.

— Мисс Кульчик, уверена, вы хороший человек. Порядочный человек.

— Откуда вы знаете?

— Вы впустили меня в дом. Позволили усесться на ваш диван. Мне нужно, чтобы вы рассказали мне все, что вам известно о моем муже. Я вас умоляю.