Zero. Обнуление

По правилам, у кандидатов всего два часа для того, чтобы обнулиться. Насколько же быстро могут лететь два часа! Кейтлин знает, что через два часа одну минуту после приказа действовать ее сверх меры умные преследователи наверняка будут иметь ее адрес, детализацию банковских операций, номер мобильника, биографию по большей части, налоговые декларации, медицинские карты, электронные адреса, фото. Она буквально чувствует, как они копошатся вокруг нее, осматривая ее чуть ли не с лупой, сканируя ее, вторгаются в личное пространство, словно проводя личный досмотр, выуживая ворсинки из-под ногтей, выдергивая прядку волос, чтобы добыть ДНК. При мысли об этих бесчисленных цифровых вторжениях она морщится. Но сейчас не время терять самообладание. «Просто следуй плану, – твердит она себе. – Приспосабливай его по мере необходимости, но держись плана». Она знает, что все это – чертовский риск, эта состряпанная ею стратегия Первого дня, заключающаяся в том, чтобы не бегать слишком много или слишком далеко, а просто медленно направиться на местную автобусную станцию в назначенный момент, а там уж по обстоятельствам. Она сделала домашнее задание и прочла свои молитвы. Святая Мария, Матерь Божья… Должно сработать. Она перебирает в голове любимых маминых святых. Вообще-то верующей ее не назовешь, но сейчас ей требуется вся помощь свыше, которой удастся заручиться. «Надо было поставить побольше свечей», – думает она. Попросить ангела-другого, чтобы приглядывали за ней. Уж во всяком случае это не повредит.

Бостон. Родина. И уже вражеская территория. Глаза повсюду. Она уже некоторое время высматривала камеры на знакомых улицах, но сейчас чувствует, что те же самые камеры высматривают ее. Почему-то кажется, что их стало куда больше, чем прежде, – на каждом пешеходном переходе, на шлеме чуть ли не каждого велокурьера. Эти камеры ничуть не беспокоят, когда знаешь, что тебя не разыскивают, но какими же угрожающими становятся они, когда знаешь это! Теперь все и каждый кажутся потенциальными информаторами, враждебным выглядит весь окружающий мир.

Стержень ее стратегии сейчас в совершении промашек – но с умом. Расстроить их ожидания. Они ожидают от конкурсантов хитрости и коварства, мудреных уловок и запутывания следов. А что, если она не будет из кожи вон лезть, чтобы скрыться? Слишком стараясь, она, скорее всего, сыграет им на руку.

Например, в правилах не сказано, что нельзя пытаться улететь в Гондурас или Патагонию, но при попытке так поступить непременно напорешься на государственные методы наблюдения во всей их красе. Уже сама попытка оказаться вне пределов досягаемости навлечет на тебя погибель. Так что, решив, что в плане не будет ни аэропортов, ни пограничных контрольно-пропускных пунктов, она принялась обдумывать, какие действия со стороны женщины наподобие Кейтлин Дэй будут совершенно неожиданными. Что она может предпринять, чтобы это наверняка не вписывалось в их прогностическую модель? Что идет вразрез с ее личностным профилем и предысторией, а потому окажется непредвиденным?

Она читала о математической модели поведения, разработанной новыми надзорными органами, чтобы держаться на шаг впереди преступников, заранее зная, что предпримут злоумышленники, исходя из их прошлого поведения и вековечной истины, что никто не меняется – не меняется по-настоящему, не считая периодических взбрыков и сдвигов. Qui non mutantur[10]. Так что они сейчас же наверняка займутся моделями Кейтлин и, опираясь на ее биографию, смогут в любую секунду определить, причем с большой степенью точности, что она, скорее всего, предпримет в следующую. А что, если она пустит под откос их шикарный локомотив? Швырнет гаечный ключ в их механизм? Что, если она не только будет ходить, как другой человек, но даже думать, как другой человек, действовать, как другой человек, реагировать, как другой человек, станет другим человеком?