Зерно богоподобной силы

— Я и сама этого не замечала, — буркнула Элен. — Но теперь я начинаю подозревать, что табберовское проклятье распространяется и на горячительные напитки. Я потеряла вкус ко всему, кроме пива и красного итальянского вина.

— Послушай, — сказал Баз, — неужели ты и вправду веришь, будто Таббер наслал на тебя порчу?

— Верю, умник. И не имею никакого желания с ним связываться. А вдруг ему взбредет в голову наслать еще что-нибудь?

— Ладно, — сказал Баз. — Допустим на минуту, что он действительно тебя сглазил. Но если он может напустить сглаз, то может его и снять, так ведь?

Элен нахмурилась, глядя на него поверх пивной кружки.

— Я — я не знаю. Может быть, и так.

— Ну, конечно, — пришел на помощь Эд.

— Отлично, — подытожил Баз. — Согласись, что он вполне милый старикан, пока его не разозлишь. Я-то сам никогда не видел, чтобы он злился, просто я опираюсь на ваши же слова: вы говорили, что в тот вечер довели его до белого каления. А вообще-то он миляга. И это главное. Значит, так: ты приходишь на передачу вместе с нами, извиняешься перед ним и просишь снять порчу.

Элен задумчиво потягивала пиво.

— А знаете, — изрекла она наконец, — пусть это звучит глупо, только я не больно-то возражаю против такой пожизненной аллергии. Я прекрасно обхожусь без косметики и модных тряпок. И чувствуя себя так… приятно, как не чувствовала с детских лет.

— Все это, конечно, очень здорово, — вмешался Баз.

— Только ты, похоже, забыла обо всех других женщинах. А их миллиарды слышишь? — Миллиарды. Ты молода и красива. И тебе к лицу любой стиль. Даже домотканый. А как быть тем женщинам, которым повезло меньше? Ведь на их головы тоже пало заклятье, на которое ты напросилась.

Эд недоуменно взглянул на приятеля.

— Мне казалось, что ты в него не веришь?

— Заткнись, — огрызнулся Баз. — Это я так, в порядке дискуссии. Потом снова обратился к Элен. Кроме того, это небывалый шанс для Эда. Не передача, а просто конфетка! Она получит не меньше откликов, чем «Десант с Марса» Орсона Уэллса[20], от которого все сходили с ума в тридцатые годы. Но без тебя нам не обойтись. Ты — главный свидетель. Проклял-то он тебя, но не совсем точно сформулировав проклятье, наслал его на всех женщин в мире. Ты должна помочь Крошке Эду.

— Ладно, — решительно сказала Элен. — Я приду. Наверное, у меня не в порядке с головой, но я приду. Только вот что я тебе скажу, умник: женская интуиция мне подсказывает, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет.

Баз вынул изо рта сигару и уставился на ее незажженный кончик.

— Ох, уж эта мне женская интуиция, — мрачно буркнул он. — Мало нам сглаза и порчи, так теперь еще и женская интуиция. Ничуть не удивлюсь, если на следующей неделе встречу кого-нибудь, кто верит в приворотное зелье.

С самого начала передача пошла не совсем так, как представляли себе Эд Уандер и Баз де Кемп. А вернее, совсем не так.

До той минуты, пока Джерри не подал им из операторской сигнала, что микрофон включен, все шло, как обычно. Эд подготовил третью студию для пятерых участников: себя самого и четверых гостей. Каждого ожидал микрофон и блокнот с карандашом: хочешь — записывай, а хочешь — рисуй. Таббер с дочерью прибыли за целый час до начала. Через полчаса появились и де Кемп с Элен — Баз заскочил за ней, опасаясь, что в последнюю секунду девушка может передумать.

За десять минут до выхода в эфир радиооператор замерил уровень звука. Потом они подождали. Вот зажглась красная лампочка, показывая, что они в эфире, и Эд приступил к делу. Поскольку передача шла не в записи, а живьем и без подготовки, случались разнообразные накладки. Бывало, что помощники, которые своими вопросами должны были разговорить гостя, без толку бились целый час. Случалось, какой-нибудь чокнутый молчал, как партизан, и Эду приходилось вместо интервью болтать самому, заполняя паузы музыкой.

Но сегодня у него была приятная уверенность, что до музыки дело не дойдет.

Как всегда, назвав станцию и объявив программу, Уандер сказал в микрофон: — Друзья мои, сегодня вас ждет кое-что новенькое.

Разумеется, я каждую пятницу стараюсь познакомить вас с кем-то или с чем-то новеньким. Кто только у нас ни перебывал — от человека, который разговаривал с лошадьми, до дамы, которая летала. Я понимаю, что кому-то это может показаться не таким уж потусторонним, но в нашей программе все необычно. Наш гость не просто разговаривал с лошадьми, как это может делать любой жокей или ковбой, но еще и получал ответы, поскольку сам говорил на лошадином языке. А нашей даме, чтобы летать, вовсе не обязательно было пользоваться самолетом. Она летает сама по себе и называет это левитацией.

Краем глаза наблюдая за гостями, Эд заметил, что Иезекиилю Джошуа Табберу его болтовня пришлась явно не по вкусу. А Нефертити, сидевшая рядом с ним, проявляла признаки сильнейшей тревоги.