Зеркало грез

– Хорошо. Я сама подвину, не такое уж оно и тяжелое.

– Ни в коем случае! – запротестовала старушка. – Тебе вообще лучше находиться подальше от него. Даже не прикасайся! Иначе оно тебе припомнит, что ты его уже однажды разбила.

– Какая чушь! Оно же новое. Что оно может помнить? Да оно меня первый раз в жизни видит. Потому и обижаться на меня ему не за что. Вот я сама с ним и управлюсь.

– Знаешь, Сонюшка, вот смотрю я на тебя и думаю: неужели ты еще не нахлебалась горя? Тебе мало того, что с тобой уже приключилось? Снова ищешь на свою за… Гм, на свою замороченную голову злоключений? К тому же не женское это дело – тяжести с места на место двигать. Мужики-то на что? Так я пришлю кого-нибудь.

– Да делайте с ним что хотите! Можете даже в землю закопать.

– Этакую-то красотищу?! Ты, Сонюшка, думай, что говоришь. Ну отдыхай пока, я позже загляну. Надо Мишане что-нибудь вкусненькое в дорогу приготовить, он завтра чуть свет уезжает. – И хлопотливая старушка скрылась за дверью.

Соня приблизилась к зеркалу: чистая мумия, в лице ни кровиночки. Сколько она еще протянет? Может, взять на себя смелость и распрощаться с этой жизнью? А нужна ли она для этого, смелость-то? Нет! Смелость нужна – и не малая! – чтобы жить дальше. И словно ниоткуда в сознание проскользнули слова новой песни, как отчаянная попытка спасти Соню от мрачных мыслей:

Разбилось зеркало обманчивой надежды,
Осколками иллюзий раня сердце больно.
Я лишь в химеру лжи окутана одежды,
А все мои победы так условны.
Меня и нет, и в то же время – вот я.
Не из мечты, из плоти – истекаю кровью.
О Господи! Ведь я твоя пропащая дочь Софья.
Прости! Спаси! И защити меня своей любовью…
И тихо стало вдруг. Лишь легкое дыханье,
Как бабочки прекрасной взмах крыла:
«В себе Его ищи, упрямое созданье,
Ведь Он и есть любовь, которую ты так ждала.
Лишь той победа в жизни улыбнется,
Которая любовь к себе сумеет возродить.
Бесценный дар судьбою ей дается –
Постигнуть счастье быть любимой и любить…

Неужели мы только зеркала, отражающиеся в других зеркалах, а на самом деле нас нет? Мы лишь невидимые песчинки, которые носит вокруг земной оси злыми ветрами судьбы. Как хорошо, что человек ничего не может знать о себе наперед. Иначе бы он от страха умер, даже не родившись.

Она смотрела в глаза своему отражению. Да, Соня необыкновенно сильная, и у нее хватит духу вытащить себя из любой трясины. Главное – решиться сделать шаг навстречу самой себе, взглянуть на мир другими глазами и согласиться: а ведь жизнь прекрасна!

Былое в нас по-прежнему иллюзией живет,
И ночи напролет в слезах несчастная подушка.
А призрак прошлого бессовестно нам лжет,
В нем все воспоминания – ловушка.
Ловушка хитрая для дураков и мудрецов,
Как оправданье серости существованья.
Своих пусть прошлое само хоронит мертвецов,
Расстанусь с ним без сожалений и страданья.
Из плена прошлого я вырваться посмела,
В сегодняшнее счастье распахнула дверь.
И в будущее я смотрю уверенно и смело,
Поскольку в настоящем счастлива, теперь…

Интересно, насколько еще у нее хватит сил морочить себе голову?

Соня смахнула навернувшиеся слезы и побрела к кровати. И лишь голова коснулась подушки, забылась глубоким тревожным сном. Ей снова снился разъяренный пасынок, волокущий ее за косу к вырытой могиле, полыхающая, словно адский факел, крыша, и жуткий страх, сковывающий безвольное умирающее тело.

Глава 27. Свет ты мой в окошке!

Соня неожиданно проснулась, как будто ее кто-то позвал. Прислушалась: нет, показалось. Она поднялась и нехотя подошла к зеркалу, холодно и равнодушно блеснувшему в наступающих сумерках, и ударила по глади ладонями, словно пытаясь разбить стекло, затем расплакалась, бросившись на колени и спрятав лицо в ладони. Нет, ей не просто страшно. Леденящий душу ужас решившегося на отчаянный поступок человека, паника перед бессмысленностью существования охватили ее разум.