Зеркальное отражение

Кривые молнии рассекали небосвод, и при каждом ударе грома маленький мальчик вздрагивал, старался лучше спрятаться под одеялом, а по его лицу катились слезы. Раньше он никогда не видел грозу так близко: в чулан под лестницей проникали лишь приглушенные раскаты грома, а в подземельях замка, где он жил с опекуном, грозу и вовсе не было слышно. Сейчас же яркие вспышки слепили его, грохот был такой, что Гарри казалось, это падает небо. А если и не небо, то крыша уж точно вот–вот должна была на него обрушиться. И хуже всего то, что ему уже целых пять лет, а он плачет словно маленький, и это так стыдно! Он старательно затыкал себе уши и зажмуривал глаза, но почему‑то под плотно сжатыми веками вспышки молний полыхали зеленым отсветом, от чего становилось еще страшнее, и в груди что‑то ныло.

Тем временем гроза зависла над самым домом, струи дождя становились все яростнее, молнии все ярче, раскаты грома все громче, между ними уже почти не было временных зазоров. После очередного удара Гарри не выдержал, торопливо выбрался из‑под одеяла и выскочил из комнаты в коридор. Громко топая босыми пятками по полу, он пробежал два метра, отделявших его комнату от комнаты Северуса, с завидной для ребенка его возраста скоростью, распахнул дверь и замер на пороге в нерешительности.

Опекун спал. В комнате было абсолютно темно, и Гарри боялся сделать шаг. Ему было страшно из‑за грозы, но и Снейпа он все еще побаивался. Зельевар всегда вел себя непредсказуемо. Гарри не знал, был ли его испуг достаточно веской причиной, чтобы обратиться за помощью. Ведь у него ничего не болело, так? Имеет ли он право будить опекуна?

Особенно яркая молния и оглушительный удар грома заставил мальчика закрыть лицо руками и тихо захныкать от страха и жалости к самому себе. Он пританцовывал от холода, стоя на голом полу, боясь приблизиться к большой кровати, на которой спал Снейп, боясь вернуться в комнату и совершенно точно боясь остаться на одном месте. Ему нужен чулан! Ему просто необходим чулан или шкаф!

— Гарри? – донесся до него хриплый со сна голос Снейпа. – Что ты здесь делаешь?

Мальчик отнял от лица руки и прижал их к губам, промычав что‑то невразумительное. Очередная вспышка выхватила из темноты очертания силуэта Снейпа, который смотрел на него, приподнявшись на локте, осветила бледную кожу лица, спутанные черные волосы.

— Ты опять ходишь босиком по полу? – грозно поинтересовался Снейп. – Немедленно залезь на кровать и объясни в чем дело!

Реакция ребенка несколько обескуражила Северуса. Подпрыгнув на месте, тот в мгновение ока оказался на его постели, но на этом не остановился, а тут же забрался под одеяло и прижался к нему всем телом. Возмущенный крик так и не слетел с губ зельевара, потому что он сразу ощутил дрожь мальчика и почувствовал, как доверчиво тот уткнулся ему в грудь мокрым личиком. Не понимая, что происходит, Северус машинально провел рукой по голове Гарри. К его удивлению ребенок немного успокоился, перестав дрожать так отчаянно.

— Что случилось? – спросил Снейп. – Тебе плохо? Что‑то болит?

Гарри отрицательно помотал головой, продолжая прижиматься к Северусу, но не говоря ни слова. Снейпу совершенно не хотелось играть в «двадцать вопросов», но прежде чем он успел применить легилименцию, раздался еще один оглушительный раскат грома, заставивший ребенка вздрогнуть.

— Ты испугался грозы? – уточнил зельевар, уже зная ответ.

Гарри кивнул, подтверждая эту догадку. С несвойственной ему мягкостью Северус отстранил мальчика от себя, чтобы заглянуть в его глаза. Он знал, что бесполезно сейчас расспрашивать ребенка, тот ничего не ответит. В темноте визуальный контакт держать было непросто, но новая молния, озарившая небо, на мгновение осветила и лицо Гарри. Снейп и сам вздрогнул, увидев в блестящих от слез глазах мальчика жутковатый зеленый отсвет заклятия Авада Кедавра.

Все правильно. В ту ночь, когда погибли Поттер и его жена, тоже была гроза. Гарри может не помнить ни своих родителей, ни их гибель, но Волдеморт убил его мать прямо у него на глазах этим проклятием. Дети такого возраста не осознают, что именно происходит, но всегда чувствуют, когда происходит что‑то действительно страшное или плохое. Они ощущают это на интуитивном уровне, который закрыт для подавляющего большинства взрослых, и эти ощущения вместе с воспоминаниями о грозе могли остаться у Гарри где‑то в подсознании. Теперь он может испытывать тот же страх, но не понимать, чем он вызван.

— Ох, мальчик… — вздохнул Снейп. – Что же мне с тобой делать?

Не давать же ребенку зелье Сна без сновидений из‑за такой ерунды? Только травить его… Но и в комнату обратно не отправишь, проведя только увещевательную беседу на тему «Гроза – естественное явление природы, которого не стоит бояться». Гарри боится не грозы, а связанных с ней событий, которые он даже не в состоянии вспомнить. Решение неожиданно предложил сам ребенок:

— Можно я с вами полежу чуть–чуть? Пока гроза не кончится? – тихо попросил он.

— Э–э–э… — неуверенно протянул Северус, но, не найдя лучшего варианта, согласился. – Думаю, да… можно.