— Это что‑то среднее между фаталистической теорией, утверждающей, что все в жизни человека предопределено Высшими Сферами и что бы он ни делал, результат будет тем же, и теорией человеческой воли, которая утверждает обратное. Теория возможностей и выборов предполагает, что каждый день любой человек делает множество выборов, которые в результате формируют его судьбу. Сделав выбор, мы неумолимо идем к некоторому событию, которое уже нельзя предотвратить, если только на пути не представится еще одна возможность. При этом есть события, которые произойдут с тобой так или иначе, какие пути ни выбирай. Разница только в длине пути до этого события. И есть события, возможность прийти к которым представляется только раз в жизни. Мы можем воспользоваться этой возможностью и кардинально изменить нашу жизнь, а можем упустить ее, так никогда и не узнав, чего лишились.
Гарри заворожено слушал учителя. Оказывается, он умеет объяснять, когда хочет, а голос у него очень даже приятный. И все‑таки Поттер не до конца понял предложенную теорию и то, как она относится к данной ситуации.
— Я не совсем понял про альтернативные реальности, сэр, – смущенно признался он.
— Каждый раз, когда у тебя есть выбор, он ведет к двум или больше возможностям. Каждый выбор каждого человека теоретически может формировать альтернативную реальность, в которой все точно так же, как и в параллельной, до того момента, когда был сделан выбор. В нашем случае, как я понимаю, перед Дамблдором в определенный момент времени встал выбор: забрать тебя от Дурслей и отдать под опеку другого человека или оставить тебя с родственниками. В одной реальности он оставил тебя, и это та реальность, которую знаешь ты. В другой – он отдал тебя под мою опеку. Эту реальность знаю я. Скорее всего, в том же самом месте образовалось несколько параллельных линий: он мог забрать тебя и отдать кому‑то другому или воспитывать тебя сам. Или, напротив, оставить тебя с дядей и тетей, но сделать им такое мощное внушение, чтоб они боялись тебя и пальцем тронуть, – Снейп вздохнул. – Все варианты ведут к одному: ты должен будешь сразиться с Волдемортом. В моей реальности ты его уже победил, в твоей – тебе это еще только предстоит…
— Или мне предстоит погибнуть, – перебил Гарри, сдвинув брови. – Какая же реальность правдива?
— Для каждого своя, – Снейп пожал плечами. – Я не думаю, что у какой‑либо из вероятных версий событий есть приоритет над другой. Все они одинаково реальны, одинаково верны.
Глаза Гарри неожиданно расширились, а нижняя челюсть отвисла.
— Но это ведь… – задыхаясь, выдавил он. – Сколько же их? Столько людей, столько лет истории, да еще несколько выборов за день…
— Я рад, что ты понял масштабность теории, – довольно усмехнулся зельевар.
— Значит, – возбужденно произнес Гарри, – в каком‑то параллельном мире не я противостою Волдеморту, а Невилл, потому что выбор у Тома был между мной и им?
— Совершенно верно, – Снейп кивнул. – А в какой‑то реальности ни одному из вас не пришлось пройти через это, – сухо добавил он. – В тех реальностях я принял решение перейти на сторону Дамблдора чуть раньше и не донес Темному Лорду о пророчестве… – он неожиданно осекся, увидев, как изменилось лицо Гарри. – Что?
— Так… так это вы? – лицо мальчика стало жестче, в глазах появилась ненависть, с которой он обычно смотрел на зельевара, но к которой абсолютно не привык этот Снейп. – Вы донесли ему? Из‑за вас убили моих родителей?
— Ты не знал об этом? – Северус снова заерзал в кресле, на этот раз из‑за того, что этот полный чистой ненависти взгляд словно прожигал на нем дыры.
— А в вашем варианте реальности я знал? – с вызовом поинтересовался гриффиндорец.
— Да, – голос Снейпа прозвучал так тихо и удрученно, что Гарри почему‑то почувствовал себя неловко. – Мне пришлось рассказать тебе и о пророчестве, и о своей роли в его исполнении, когда ты был в первом классе. Ты впервые оказался среди многочисленных почитателей Мальчика–который–выжил, склонявших твою историю на все лады. Ты был еще совсем маленьким, но справедливо задался вопросом: а почему Волдеморт пришел в тот вечер в твой дом? – Северус печально улыбнулся. – Дамблдор был против того, чтобы я все тебе рассказал, но как твой приемный отец я принял другое решение. Ты не разговаривал со мной три дня после этого.
— А потом? – недоуменно спросил Гарри. – Я что, вас простил за это?