Зенитчик-2

Кроме учебы и несения внутреннего наряда, учебные батареи нашего запасного полка дежурят у орудий, установленных для защиты железнодорожного моста через Волгу и Окского моста. По уровню подготовки личного состава наш полк считается лучшим среди всех зенапов недавно образованного корпусного района ПВО. В начале ноября немецкие бомбардировщики несколько раз бомбили промышленные предприятия города. Досталось химическому заводу им. Свердлова, заводу N 2 «Нефтегаз», артиллерийскому заводу N 92 им. Сталина. В корпусном районе числится больше двухсот орудий и целая истребительная авиадивизия, даже посты ВНОС стали работать лучше. Но вся сила не смогла остановить небольшие группы немецких самолетов, летающих по ночам, даже сбить никого не удалось. Правда, и точность немецкой бомбежки тоже оставляет желать лучшего. Ночная темнота и маскировка промышленных объектов тоже играют свою роль. Корпуса ГАЗа затянуты маскировочной сеткой, а посередине проходит черная полоса, имитирующая асфальтированную дорогу. С конца ноября немцы над Горьким появляться перестали. Видимо, бои под Сталинградом и окружение шестой армии оттянули на себя все силы вражеской авиации. Противник утратил интерес к Горьковскому промышленному району, даже высотные разведчики перестали появляться.

А еще мы ходим в караулы и в самом городке, и на железнодорожной станции. Меня назначают либо разводящим, либо помощником начальника караула. В последнем случае по Уставу караульной службы в ночное время полагалось не менее двух раз проверять правильность несения службы часовыми. В тот раз, кроме эшелонов с воинскими грузами, стоял на путях гражданский товарный эшелон. Проверять посты мы пошли вдвоем с одним из караульных. Молоденький красноармеец оказался весьма глазастым — издалека заметил щель в одном из вагонов.

— Товарищ сержант, вагон открыт!

— Где?

— Да вон.

Но я уже и сам заметил темную полосу между дверью и стенкой.

— За мной.

На ходу я стащил с плеча винтовку с уже примкнутым штыком. В этот момент от вагона метнулись две тени — наше приближение не осталось незамеченным.

— Стой! Стой, стрелять буду!

— Стрелять?

Мой напарник уже встал на колено, направив ствол на бегущие тени.

— Давай!

Бах! Промазал! Тени нырнули под вагон и исчезли. Поднялся переполох, народу набежало… Воры оставили только следы на снегу. К счастью они только вскрыли вагон, перевозящий мануфактуру, но мы их спугнули, унести они ничего не успели. Вагон заново опломбировали, а на следующий день после смены с караула комбат объявил нам благодарность. И тут же заметил.

— А почему вы нашивку за ранение не носите?

— Да как-то…

— Стесняетесь? Нечего вам стесняться. Вы же за Родину кровь проливали, этим гордиться надо. Вы должны служить примером храбрости для нового пополнения.

Не мог же я ему сказать, что вся моя кровь осталась при мне и справку о ранении я сам себе написал.

— У меня в книжке соответствующей записи нет, — попытался отмазаться я.

— Нет? Давайте ее сюда, это мы быстро исправим.

Пришлось пришить над правым нагрудным карманом узкую золотистую полоску.

— Заряжай!

Красноармеец Ерофеев подхватывает патрон у пятого номера и досылает его в патронник. При этом первый и четвертый номера продолжают крутить свои маховики, и казенная часть ствола перемещается по углу и по азимуту, находясь в почти вертикальном положении. Это самое трудное упражнение для заряжающего, его выполнению обучают в самом конце, перед отправкой в боевую часть. Кланц — лязгает затвор, запечатывая снаряд в стволе. Очень хорошо — ни недосыла, ни заклинивания.

— Огонь!

Выполнение команды заканчивается щелчком ударника, снаряд-то учебный. В батарее я появился, когда обучение очередной партии новобранцев уже подходит к концу. Они уже почти все умеют, и скоро их ждут боевые части.

— Разряжай!

Колька открывает затвор и не успевает подхватить патрон. Унитар ткнулся дном гильзы в снег и, падая, едва не врезал мне по ноге, еле отскочить успел.

— Ну, ты… Долбодятел хренов! У тебя откуда руки растут?!

Колькина физиономия выражает полное раскаяние, но безнаказанным это дело оставлять нельзя.

— Два наряда вне очереди!

— Есть два наряда!

— Следующий.

Огребший два наряда Ерофеев отходит в сторону, его место следующий красноармеец.

— Заряжай!

Кланц.

— Огонь!

Щелк.

— Разряжай!

На этот раз заряжающий ловит снаряд безукоризненно.

Задержавшись в парке, я возвращался в казарму. До построения на обед еще минут десять, и можно было не торопиться. Возле клуба стоит полуторка, водитель сидит на подножке, курит, наблюдая, как полковой киномеханик таскает внутрь тяжелые цилиндрические коробки. Кино, по сути, единственное развлечение, доступное в запасном полку красноармейцам и сержантам. Не удержавшись, интересуюсь.

— Что привез?

— «Трактористов».

— Опять?

Фильм о сельскохозяйственно-производственной жизни с демонстрацией тяжелых тракторов «Сталинец» и легких танков БТ лично мне уже надоел. Другим, думаю, тоже. Но кто-то неведомый выделяет полковому клубу одни и те же фильмы, а хочется чего-нибудь новенького.

— А ты что хотел?