Зенитчик-2

Старшина поморщился, как от зубной боли — отдавать мне кого-либо из своих подчиненных ему явно не хотелось. Я буквально читал в глазах его желание отправить меня за напарником туда, откуда я пришел, но связываться с пославшим меня сюда капитаном он не рискнул. Несколько секунд длилась напряженная работа старшинской мысли, завершившаяся грозным окриком.

— Витька, иди сюда!

Я взглянул на своего нового напарника. Невысок ростом, лопоух, больше похож на подростка по недоразумению одетого в не по росту длинную шинель, полы которой он даже не догадался обрезать.

— А поздоровее никого нет? Ему еще ящики с минами таскать…

— Бери что дают. Я тебе людей не рожу. И за раненными тоже кто-то должен ходить.

С этим спорить было трудно — несколько десятков не могущих передвигаться самостоятельно лежали прямо передо мной. К счастью, за те дни, что я здесь никто не умер. Видимо, находившиеся в критическом состоянии умерли раньше, а те, кто остался, имели хорошие шансы снова встать на ноги. Главное — довезти.

— Ладно, давай своего Витьку.

— Витька, хватай ящики и ступай за…

— Сержантом, — подсказал я.

— Ступай за сержантом, поступаешь в его распоряжение.

Автомат я повесил на спину, закинул миномет на плечо и посмотрел, как мой второй номер пытается стащить с повозки одновременно два укупорочных ящика с минами. Понаблюдав за ним секунд десять, я не выдержал. Придерживая ствол миномета левой рукой, правой прихватил один из ящиков и зашагал в направлении нашего импровизированного штаба. Витька стащил, наконец, с повозки оставшийся ящик и побежал за мной. За спиной у него болтался тощий «сидор». Оружия же не было совсем, даже подсумки на ремне отсутствовали.

Миномет — пятнадцать кило, ящик с минами — десять, скорее, даже больше, ППШ — пять с копейками. Даже если командирскую сумку не учитывать, а там тоже явно больше килограмма набирается, то все равно выходит тридцать с хвостиком. Староват я уже с таким грузом бегать, поэтому к штабу мы добирались не спеша. Увидев нашу парочку, майор даже поморщился, как и старшина Захарчук буквально пять минут назад. Капитан же, напротив, оживился.

— Сейчас я приказ напишу, передадите командиру роты, этому, как его… Евстигнееву.

— Евстифееву, — поправил майор. — Слушай, сержант, сегодня ночью мы пойдем на прорыв. Наши отошли за Северский Донец, поэтому реку нам придется форсировать. Лед на реке еще крепкий, но берега крутые, особенно правый, поэтому с обозом придется повозиться. Слева от выбранного места переправы — высотка, на ней сидят немцы, сколько — неизвестно. Высоту эту нужно взять и удержать до утра. Или пока все не переправятся. Не возьмем высотку — повозки с ранеными не пройдут. А поддержать роту, кроме твоего миномета, нечем. Ну, ты, понял.

— Понял, товарищ майор.

— Держи приказ, — капитан протянул мне листок, вырванный из блокнота. — Рота в ста метрах впереди по оврагу.

— Разрешите идти?

— Идите, — разрешил майор.

Метров через сто мы действительно нашли группу из двух десятков мужиков в черных ватниках. Снег почти везде сошел, а там, где еще лежал — почернел. Теперь наша пехота, в ватниках и шинелях, уже не так бросалась в глаза на черно-сером фоне освободившейся от снега земли. Свой анорак, кстати, я просто вывернул на другую сторону и продолжил носить поверх ватника.

— Кто здесь ротный Евстифеев?

Один из мужиков молча указал на другого, сидевшего чуть поодаль. От своих подчиненных ротный отличался автоматом и биноклем, который я не сразу заметил. В остальном, тот же ватник, «сидор» и шапка-ушанка, даже сумки командирской у него не было. И зарос он здорово — борода почти лопатой. Я за десять дней тоже ни разу не брился, но моя щетина с его бородищей ни в какое сравнение не шла.

— Вам приказ из штаба.

— Давай.

Я невольно подумал, что он сейчас приказ по слогам разбирать начнет, уж больно вид у него был, как бы это сказать, малообразованный. Но Евстифеев потратил на чтение буквально пять секунд и поднял на меня глаза.

— Значит, поддерживать будешь?

— Буду. Высотку приказано взять.

— Раз приказано, значит, возьмем. А ты отдыхай пока, до вечера еще далеко.

— Есть отдыхать! Пошли, Витек.

Ротный, глядя на нас, только покачал головой. Расположились мы метров через пять от ротного, выбрав площадку поровнее. Здесь я решил изучить абсолютно незнакомую матчасть. Пока мы располагались, я заметил, что ротный подозвал к себе двух таких же заросших мужиков, о чем-то с ними пошептался, бинокль перекочевал к одному из них, и парочка исчезла, перебравшись через край оврага.

Когда-то давно я читал, что ротные и батальонные минометы создавались по схеме незамкнутого треугольника. Или разомкнутого? Не помню точно. А у стоявшего передо мной вся конструкция была смонтирована на прямоугольной опорной плите. Причем, конструкция не из простых, тут разобраться придется.