Зендикар: В Зубах Акума

Они шли всю ночь. Ветер в равнине был пронизывающим, и вскоре у Ниссы уже зубы стучали от холода. Однако, после восхода солнца, воздух начал быстро прогреваться, и к полудню земля раскалилась настолько, что никто не осмеливался останавливаться, из страха, что обувь могла воспламениться. Исключением был лишь гоблин – кожа на его ступнях была каменистого цвета, и казалась столько же прочной, как шкура дулама.

Гоблин настоял на передвижении ночью, и к третьему дню равнина разделилась на неглубокие каньоны с давно пересохшими руслами ручьев на дне.

Ановон оставался в мрачном настроении. Он плелся вдали от остальных и начал терять вес. Еды для него не было, а Сорин спал рядом со Смарой и гоблином, понимая, что если они потеряют единственного проводника, то погибнут в этой кристальной пустыне.

Хуже того, у них не было ни капли воды с того времени, как они обнаружили эдровый куст - приземистое серое растение, покрытое шипами, и по форме напоминающее эдр. Они нашли его в глубоком овраге, и Нисса, не раздумывая ни секунды, срезала его верхушку, выгребла мякоть, и они все смогли напиться его прохладным соком. Это было вчера. А сейчас язык Ниссы так распух от недостатка влаги, что она едва могла закрыть рот.

Нисса и гоблин взошли на берег высохшей реки и увидели силуэты, передвигавшиеся в равнине перед ними. Нисса прищурилась, но солнце светило ей в глаза, и она не могла толком рассмотреть размытые фигуры вдали.

- Порождения? – спросила Нисса. – Гоблин, это они?

Гоблин взглянул на движущиеся силуэты. – Грязнопят, - сказал он. – Меня зовут Грязнопят. Я не какой-нибудь сурракар. У меня есть мозги и язык, и я знаю, как ими пользоваться.

- Ты определенно самый необычный гоблин из всех, что я когда-либо встречала, - призналась Нисса.

- Грязнопят, меня зовут Грязнопят, - повторил гоблин, утрированно кланяясь. – Если госпожа не возражает.

- Грязнопят, - поправилась Нисса. – Вернемся к моему вопросу.

Грязнопят взглянул на равнину. – Это Блуждающий Город. Караван Гома Фада.

- Там есть вода?

- Надо полагать, - предположил Грязнопят. – Если бы не было, они бы вымерли в этой пустоши. Телу нужнавлага.

- Спасибо, Грязнопят. Я это запомню, - сказала Нисса, двинувшись вперед. Говорить ей было столь же тяжело и болезненно, как и ходить, и теперь ее горло жгло от беседы с гоблином… с Грязнопятом. И все же, один вопрос жег ее еще сильнее. Нисса повернулась к Грязнопяту.

- Почему ты остаешься с нами, несмотря на то, что остальные твои сородичи пропали без вести? – спросила она. – Ты не боишься стать следующим? Почему просто не сбежать ночью?

Грязнопят обернулся и взглянул на Смару. – Я ей нужен. Нисса молчала, ожидая продолжения.

- Она мне как жена, - произнес Грязнопят.

Жена? Подобного ответа Нисса совершенно не ожидала.

- Жена? – переспросила Нисса.

Гоблин кивнул и повернулся в сторону Гома Фады. Нисса тоже взглянула на передвижной город, пытаясь уложить в голове слова Грязнопята. Кор и гоблин? Размышляла она. Это объясняло их странствия. Любое из их племен убило бы обоих за подобный союз. Неожиданно, Ниссе стало жаль Грязнопята, но одновременно с этим, ее передергивало от мысли об их противоестественной связи.

В ярком свете солнца Нисса едва различала силуэты сотни мелких построек, некоторые были с острыми крышами, другие с плоскими. Всех их тащили за собой крупные ломовые дуламы.

Гома Фада двигался медленно, и пятеро изнемогающих от жажды путников, добрались до него перед самым закатом. Караван был огромен, он состоял из сотен крупных повозок, на каждой из которых громоздилось невысокое строение из глины или дерева. Нисса увидела одно каменное, с небольшими башнями и подъемными воротами. Некоторые повозки были длинными и плоскими, с насыпанным слоем земли и растительными посадками. Одна из таких платформ везла небольшую рощу плодовых деревьев.

Стая кружащих над караваном птиц раскаркалась, завидя приближающихся незнакомцев. Вскоре, навстречу путникам выехал мерфолк верхом на каком-то жилистом ездовом животном. Он натянул поводья, останавливая рычащего зверя, морда которого была туго стянута в обитой металлом узде. Ниссе никогда не нравилась всякая упряжь и узда животных. И, глядя на усмиренного ездового зверя, она уже начинала сомневаться в своем отношении к этому мерфолку.

Всадник был одет в длинные белые одежды, развивающиеся на ветру. На голову был надвинут капюшон, защищая мерфолка от палящего солнца. Его губы, подкрашенные в его естественный синий цвет, были сжаты и растянуты в безрадостной улыбке. Его зеленые глаза блестели в тени капюшона. – Да? – коротко окликнул он изможденных путников.

- Мы пришли с миром, - прохрипела Нисса. Неожиданно, солнце, словно тяжким грузом придавило ей плечи. Нисса спешно прикоснулась к бутылочке на шее, но жидкость в ней не кипела. – Нам нужна вода, - с трудом выговорила она.