Земные громы(Повесть)

Вот на трибуне меньшевик Кинг. Он говорит о профсоюзах, которые будут защищать интересы трудящихся, а в первую очередь требует продолжать войну до победного конца. Вслед за ним берет слово большевик Карасев. Этот, наоборот, призывает покончить с войной, называет ее грабительской. Карасев предлагает свергнуть буржуазию и помещиков, фабрики и заводы передать рабочим, а землю — крестьянам. Эсер Пуц вообще против всякой власти.

Грабину больше было по душе выступление Карасева. Он говорил то, о чем Василий давно думал сам. Почему двумя мельницами владеет один человек? А если отобрать их, сделать общим достоянием всей станицы? И не только мельницы, надо отнять у богачей и молотилки, и излишки земли. Тогда не будет кровопийц, все станут равны.

Но вскоре собрания прекратились, а Карасев перестал появляться в конторе. Прошел слух, что его арестовали. Зато Кинг и Пуц по-прежнему агитировали за войну до полной победы. И многие соглашались с ними.

— Слушай, Василий, — подошел как-то к Грабину один из почтальонов, — записывайся в партию эсеров. Я вступил.

— Некогда мне, — ответил Грабин, — учиться надо.

А у самого мелькнула мысль: если бы Карасев предложил стать большевиком, он пошел бы. Очень понятно все, к чему призывают они.

К этому времени Тимошенко, знакомый Василия, свел его с Григорием Ивановичем Кер-Оглы. Тот работал учителем в местной школе. За невысокую плату Григорий Иванович согласился по вечерам давать уроки Грабину.

— Только бездельничать я не позволю, — предупредил Кер-Оглы. — Если взялись за дело, надо довести до конца.

Григорий Иванович был пунктуален и требователен. Он подробно объяснял содержание изучаемого предмета, много задавал на дом, тщательно проверял, как выполнено задание. Вначале Грабин, имеющий слабую подготовку, отставал от Тимошенко, который занимался вместе с ним. Но постепенно настойчивость давала свои плоды. Василий старался сделать больше, чем требовал Кер-Оглы. И это нравилось учителю.

— Из тебя выйдет большой человек, — сказал он однажды Грабину.

— Шутите. Мне бы сдать экзамены на звание чиновника.

— Сдадите. И эти экзамены сдадите, и все другие, которых будет много в жизни. Ваша рабочая честность на большом таланте замешана.

Предсказания Григория Ивановича начали сбываться. Грабин успешно выдержал экзамены и получил звание чиновника шестого разряда. Привилегий это почти не давало, но месячное жалованье увеличилось. Ободренный успехом, Василий решил поступить на общеобразовательные курсы, чтобы получить документ, который приравнивался к аттестату об окончании гимназии. Кер-Оглы, услышав об этом, обрадовался:

— Молодец! Я дождусь, когда ты получишь звание инженера.

Вот ведь как получилось. Василий никогда не говорил об этом с учителем, а он будто прочитал его тайные мысли.

В ноябре 1917 года еще одно событие всколыхнуло жизнь Екатеринодара. Пришло известие о том, что произошла новая революция. Большевики взяли власть в свои руки. Временное правительство арестовано. Заводы и фабрики передаются рабочим. Крестьяне забирают землю у помещиков. С немцами решено заключить мир.

Но в городе почти ничего не изменилось. Почта работала, как и прежде. Правда, споров и разговоров было много, но никто не мог толково объяснить обстановку. Говорили, что красногвардейцы идут из Ростова на Новороссийск. Екатеринодар был набит офицерами, казаками и юнкерами. Появились французы и англичане.

В конце 1917 года на почту устроился новый сотрудник Николай Бардин. С виду простой, он отличался независимым характером. Держался со всеми уверенно, перед начальством не лебезил, по многим вопросам высказывался довольно смело. Чем-то он напоминал пропавшего без вести большевика Карасева. Грабина потянуло к новичку. Он стал помогать ему в работе, рассказывал о порядках в конторе, о сотрудниках.

Вскоре Бардин пригласил Василия к себе домой, познакомил его с семьей. Потом Грабин пригласил Бардина на квартиру к бабушке. Постепенно они все больше сближались. Бардин всегда знал, что происходит в мире. Знал то, о чем не писали в газетах. Он мог ответить на любой вопрос, стараясь при этом доходчиво объяснять суть дела.

— Вот ты рассказываешь, что работал на мельнице и почти ничего не получал за это, — говорил он. — Значит, хозяин присваивал не просто гарнц, как считаешь ты, он присваивал твой труд, эксплуатировал тебя.

— Еще как, — оживился Василий, — я подсчитал, сколько ему в карман за месяц набегало.

И Грабин подробно изложил Бардину свои расчеты.

— Ты кому-нибудь говорил об этом на почте? — поинтересовался тот.

— Нет, конечно.

— И зря. Надо рассказать.

Выбрав момент, когда сотрудники конторы вышли на лестницу покурить, Грабин завел разговор о станичных делах. Слушали его внимательно, переспрашивали. Чувствовалось, что многие очень плохо знают о положении крестьян. Ведь и сам Василий считал раньше, что в станицах нет деления на господ и слуг, на богатых и бедных.

Партийное поручение