Земную жизнь пройдя до половины

Несколько раз у молодого человека возникало желание все бросить и начать свои поиски с чего-то другого. Его деятельная натура категорически не принимала необходимости сидеть на одном месте и методично выискивать нужную информацию. Он же не Гермиона, в конце концов, чтобы тратить время, зарывшись в бумаги! Жаль, что нельзя было попросить подругу посмотреть аврорские архивы. Уж она-то с ее опытом сидения в библиотеках, наверняка бы нашла что-то интересное.

А с его темпами копаться в документах можно месяцами. И, самое обидное, не факт еще, что там на самом деле есть то, что он ищет.

От собственной беспомощности Гарри просто хотелось выть. Ну не аналитик он! Не аналитик!

Почувствовав, как от подобных размышлений поднимается в нем раздражение, молодой человек глубоко вздохнул, и решил переключиться на что-то более спокойное. Он окинул взглядом тесную кухню, в которой сидел и в тихом одиночестве пил чай. Последние два дня Гарри проводил уборку именно здесь, и сейчас это помещение было наиболее уютным местом во всем доме. А значит, можно было смело начинать второй этап уборки, и возвращаться в те комнаты, с которых он начинал приведение жилища зельевара в порядок. Протереть от пыли книги в многочисленных шкафах гостиной, например.

Привычно взяв в руки мягкую чуть влажную тряпку, Герой Магического Мира принялся за успокаивающую нервы работу. Механическая размеренность совершаемых им действий, как раз располагала подумать над альтернативными путями решения стоящей перед аврором задачи.

Например, подробно вспомнить то утро в «Лисьем Хвосте»…Ведь кроме очевидно необъяснимого, было в том убийце еще что-то странное. Гарри в который уже раз мысленно воспроизвел всю сцену с участием человека в капюшоне. Ненормально быстрая реакция, движения на пределе восприятия, непонятные слова заклятия… Да, все это было загадочно, но молодой человек был совершенно уверен, что в том незнакомом маге было еще что-то необычное. Некая мелкая деталь, какой-то обрывок мысли, промелькнувшей в голове аврора в тот момент, когда он встретился взглядом с неизвестным магом.

Но нет, как и тогда, решение этой загадки подошло к молодому человеку вплотную, и ускользнуло в последний момент, оставив после себя крайне неприятное ощущение, как бывает, когда ты что-то забыл, но не помнишь даже, что именно.

Гарри почувствовал, как в нем с новыми силами разгорается досада на себя самого. На то, что он думает уже больше двух недель, и все никак не сдвинется с мертвой точки. А ведь он точно что-то видел, какая-то зацепка в его воспоминаниях быть должна.

Нет-нет, нельзя так зацикливаться на задаче! Эл все время ему говорил - если что-то не получается, отложи. Со свежей головой разгадка найдется гораздо быстрее.

Да, но решить отвлечься - одно. Гораздо сложнее на самом деле выгнать из головы неприятные мысли. И здесь у Гарри было только одно надежное, не раз проверенное средство.

Музыка. Настоящая классическая музыка. Сложнейшее и прекраснейшее изо всех знакомых молодому человеку искусств.

Наверное, в жизни аврора было только два таких переломных момента. Первый - когда никому не нужный одиннадцатилетний мальчик Гарри узнал о том, что он - волшебник, и открыл для себя мир, полный сказочных, как тогда казалось, чудес. А вторым - как бы странно это ни звучало, учитывая его полную разнообразными событиями жизнь, стало знакомство с Музыкой.

А ведь долгое время волшебный Мир Звука не занимал в жизни Гарри хоть какого-либо значительного места. Ни детство в доме Дурслей, ни годы в гриффиндорской башне Хогвартса не располагали к увлечению этим сложным, абстрактным искусством. Гарри не раз впоследствии удивлялся тому, что и его магглы-родственники и однокурсники, вне зависимости от чистоты крови, оказались очень похожи в своих музыкальных предпочтениях. Все они слушали легкие песенки с не всегда имеющими смысл словами и простенькой мелодией. И не важно было, кто исполнитель - маггл, ведьма или маг. Нет, ну и среди них попадались, конечно, более чем достойные композиции. Некоторые Гарри и сам слушал с удовольствием, а иногда и напевал в душе. Но… Это не шло ни в какое сравнение с тем потрясением, что он испытал, впервые услышав оперу.