Земную жизнь пройдя...

— Игры? — задумчиво пробормотал Чадев. — Нет… не припомню… Не припомню… тётушка была равнодушна к любой игре… К сожалению, она не делилась со мной своими тайнами…

Его голос прозвучал виновато.

— Не могу понять, как тётушку могли убить? — спросил он беспокойно. — Никто не мог проникнуть в комнату?

Стоявшие рядом лакей и горничная спешно заверили меня, что сегодня никто не приходил, а влезть в окно незамеченным тоже невозможно… Неужели медленно действующий яд?

— Следствие часто приходит к неожиданным разгадкам, — печально улыбнулся я.

* * *

В комнату вошёл Вадим Соколовский, при виде которого Чадев отпрянул, пробормотав нечто невнятное. Соколовский одарил его пустым безразличным взглядом.

Пришлось мне взять на себя тяжкую ношу разговора с сыном усопшей. Соколовский молча кивал на мои слова, прикрыв глаза, его лицо оставалось бледным и неподвижным. Я чувствовал, что он с трудом сдерживает чувства, как боль разрывает его изнутри.

— Спасибо, Вербин, — наконец, произнес он тихим голосом. — Спасибо…

Доктором, которому выпала задача засвидетельствовать смерть, оказался Оринов. Неожиданно выяснилось, что он был лечащим врачом мадам Соколовской на протяжении года. Сын знал об этом и не возражал против выбора, доверившись рекомендациям. Молодой доктор уже успел получить хорошую репутацию.

— Поначалу моя забота приносила плоды, недуги мадам отступили, — ответил он на мой вопрос о здоровье Соколовской, — но спустя месяц… — он покачал головой, — становилось хуже…

— Я приглашал других докторов, — тихо сказал Соколовский, — лучших, но они оказались бесполезны. Матушка чувствовала, что труды Оринова хотя бы облегчают ее страдания…

Соколовский подошёл к окну, отвернувшись от нас, он смотрел на дождливую улицу.

— Прошу вас оставить меня, — попросил он устало.

Мне стало грустно. Зная его репутацию, найдутся умники пустить слух, что он отравил родную мать, чтобы не иметь денежных границ для своих кутежей. Хотя… Мне не хотелось думать об этом, но как сыщик я не мог поддаться эмоциям.

Я предполагал, что кузен останется с Соколовским, но просьба покинуть комнату относилась и к Чадеву, которого Вадим одарил взглядом полным усталого раздражения.

Почему Оринов и Соколовский скрыли от меня, что Оринов — доктор мадам Соколовской? Сочли эневажным? Вспомнилось, как Оринов рассуждал, что невозможно спасти одну жизнь, отняв другую… Неужели он лукавил, чтобы я не заподозрил его? Месяц назад ухудшилось здоровье мадам Соколовской, которая до этого шла на поправку…

Я сам забрал лекарства, которые принимала мадам Соколовская. Оринов подтвердил, что все лекарства покупал лично. Если в склянках окажется яд, то первое подозрение падет на доктора. А если он убийца? Тогда он давно избавился от яда.

Но не стоит забывать историю Оринова и странного старика-шулера, о которую мне рассказала Аликс. Зачем доктор согласился играть, если мотив убийства мадам Соколовской — мистически спасти жизнь Натали? Не логично… Более правдоподобен мотив, что мадам Соколовская что-то невольно узнала и не догадывалась о ценности своих знаний. Увы, она не успела мне сообщить… Этот мотив также вполне вероятен для других подозреваемых, она стала опасна для убийцы…

Дама хотела сказать что-то о картах… И примерно месяц назад Оринов встретил старика-шулера, месяц назад мадам Оринова начала угасать… Любопытно, кто станет партнерами доктора по игре, если он согласится…

Помимо Оринова остаются и другие подозреваемые…

Глава 5 Мы шли сквозь вечер

Из журнала Александры Каховской

В этот вечер мы снова отправились на бал к знакомым Ольги, которые настойчиво желали нас видеть. Помню, именно на их скучном вечере я имела несчастье беседовать с графом Н*.

Постепенно я стала примиряться со светской необходимостью, хотя с большим удовольствием побродила бы по вечернему Петербургу в сопровождении Ростоцкого, вслушиваясь в тишину и всматриваясь в тени города. Подобное время провождение светские моралисты, конечно, осуждают.

Как обычно, гости разделились на компании. Климентина сразу увлекла меня в общество своих приятельниц, и я с натянутой улыбкой, кивков, отвечала на их щебетание.

— Взгляните, граф Н* и его милая супруга, — прикрыв лицо веером, захихикала одна из дам.

— Ах, бедный граф, он думал, что женился на монахине, которая закроет глаза на его пороки, — усмехнулась другая.

— Графиня и закрыла глаза, ей муж не надобен, она предпочитает общество молодых офицеров, — добавила Климентина, взяв меня за руку.

Она хитро подмигнула мне.

— Вот об этом исходе я тебе и намекала, — шепнула подруга, — дочурка оказалась подобна своей матушке. Пуританство было напускное, которое сменило бесстыдство неприкрытое. Как глуп оказался граф. Теперь его милая супруга, получив статус замужней дамы, проводит время в непристойных увеселениях.

В разряженной даме, которая вошла вместе с графом, я не сразу узнала ту невзрачную девицу-невесту. Меня поразил её вызывающий вульгарный наряд, сменивший скромные серые платья с высоким воротником.