Земной Круг. Море Осколков

— По ней можно передвигаться вдвое быстрее против обычного, — вставил Кальдер, начавший терять терпение.

— Воинам? — с надеждой в голосе спросил Скейл.

— Если понадобится, — сказал Бетод. — А еще и повозкам, товарам, скотине и посланиям. — Он ткнул пальцем в сторону яркого на темном фоне окна, как будто через него можно было увидеть отблеск светлого будущего. — Эта дорога станет хребтом той нации, которую мы построим. Дорога сошьет весь Север воедино. Я выиграл много битв, но запомнят меня как строителя дороги. Эта дорога изменит мир.

— Как можно изменить мир какой-то дорогой? — спросил Скейл.

— Ты идиот, — сказал Кальдер.

Скейл стукнул его по голове, сбоку, и сбил на пол, продемонстрировав тем самым ограниченность силы разума. Бетод услышал, как ахнула Урси, и стукнул Скейла почти так же и тоже сбил его с ног, продемонстрировав относительность грубого превосходства в физической силе. К сожалению, подобные сцены случались в их семейном кругу довольно часто.

— Ну-ка, встаньте оба! — рявкнул Бетод.

Поднимаясь и прижимая ладонь к окровавленному рту, Кальдер мрачно зыркнул на брата, а Скейл, прикрывая собственный рот, ответил таким же мрачным взглядом. Бетод взял обоих за правые руки и сложил их в пожатии, стиснув так, что они никак не смогли бы воспротивиться.

— Мы одна семья, — сказал он. — Если мы не будем стоять друг за друга, то на кого же можно будет положиться? Скейл, когда-нибудь ты станешь вождем. Ты должен сдерживать свой нрав. Кальдер, когда-нибудь ты станешь правой рукой брата, его первым помощником и самым доверенным советником. Ты должен сдерживать язык. В вас, вместе взятых, заложено все самое лучшее, что есть во мне, и еще много сверх того. Вы, вместе взятые, сможете сделать наш клан величайшим на всем Севере. Порознь вы ничто. Не забывайте об этом.

— Да, отец, — пробормотал Кальдер.

— Да, отец, — буркнул Скейл.

— А теперь идите, и если я услышу еще об одной драке, то лучше пусть это будет жалоба на то, как вы вдвоем побили кого-то третьего. — Он стоял, упершись ладонями в бедра, пока они, держась за руки, плелись к выходу, вывалились в коридор и захлопнули за собой дверь. — Мне с трудом удается поддерживать мир между родными сыновьями, — пробормотал он, недовольно мотнув головой. — И как же я смогу примирить между собой предводителей Севера?

— Остается надеяться, что предводители Севера будут вести себя более по-взрослому, — отозвалась Урси; шурша юбками по полу, она подошла к супругу сзади и ласково положила ладони ему на бока.

Бетод фыркнул и прижал ее ладони к сердцу.

— Боюсь, это пустые надежды. На Севере любят великих воинов, а из великих воинов редко получаются великие вожди. Люди, лишенные страха, лишены и воображения. Головами они не думают, а расталкивают то, что попадается на пути. В наших краях славят злобных, спесивых, вспыльчивых людей, а в предводители толпа избирает самых ребячливых из них.

— В тебе они нашли предводителя совсем иного сорта.

— Я заставил их прислушаться ко мне. И Гремучую Шею заставлю прислушаться. И Девятипалого заставлю. — Тут Бетод подумал о том, кого именно он пытается убедить: жену или самого себя. — Он может быть вполне разумным человеком.

— Пожалуй, не столько может, сколько мог. — Дыхание Урси, негромко говорившей ему на ухо, щекотало шею Бетода. — Но Девятипалый кровожаден. Он упивается убийствами. С каждым днем он все меньше друг тебе, все меньше заслуживает доверия, вообще все меньше человек и все больше зверь. С каждым днем он все меньше Логен и все больше Девять Смертей.

Бетод поморщился. Он знал, что тут она была права.

— Иногда он бывает вполне спокойным.

— А в остальное время? Ты знаешь, что на прошлой неделе он перебил в загоне целое стадо овец?

Кривая ухмылка Бетода превратилась в гримасу.

— Слышал об этом.

— Он сказал, что ему надоело их блеяние. — Он убивал их голыми руками, и так аккуратно, что остальные при этом нисколько не тревожились.

— Слышал об этом.

— Овчарка залаяла, и он разбил ей голову, а потом его отыскали среди овечьих трупов — он преспокойно спал себе и храпел. Он порождение смерти и приносит смерть всюду, где появляется. Я боюсь его.

Бетод повернулся в ее объятиях, посмотрел на нее сверху вниз и ласково потрепал ее ладонью по щеке.

— Тебе ничего не нужно бояться. Кому-кому, но не тебе. — Хотя он твердо знал, что и сам боится. Сколько уже лет он живет в непрерывном страхе?

Она положила ладонь на его руку.

— Его я не боюсь. Я боюсь тех неприятностей, которые он может тебе причинить. И обязательно причинит. — Он взглянул ей в глаза, а она понизила голос до шепота. — Ты ведь знаешь, что я права. Что если тебе и впрямь удастся добиться мира? Девятипалый — это не меч, который можно повесить возле очага, а потом рассказывать о нем сказки после ужина. Он — Девять Смертей. Думаешь, он прекратит сражаться, если ты перестанешь подбирать для него противников? Нет. Он будет находить их сам, начав с тех, кто поближе. Потому что такой он есть. Рано или поздно он пожелает драться с тобой.

— Но я в долгу перед ним, — пробормотал Бетод. — Без него мы никогда…