Земное время

День золотеет. Тишина легка.
Блестят березы в воздухе прогретом.
Густым тяжелым налитые светом,
Колеблясь, наплывают облака.
И ласточки стремительно и криво
Роняют в высь тревожные извивы.

И солнце — зреющий горячий плод,
Пылая, клонится над небосклоном.
И вот — земля во сне неутоленном
Вздыхающими травами встает…
И колос гнет по ветру непокорно
Янтарные твердеющие зерна.

И скоро, выступая там и тут, —
Неловкое внимательное вече, —
Над нищей нивой видные далече,
Снопы ряды нестройные сомкнут.
И туча брызнет, мимо проходя,
В них россыпью внезапного дождя.

И все земля исполнит, что должна.
И будут, глубью вспоенные туго,
И хлеб душист, и яблоко упруго,
И ягода прозрачна и крупна,
И в тесных ульях желтый и тяжелый
Накопят мед заботливые пчелы.

И, проходя среди зыбучей ржи,
Недолгий гость, случайный соглядатай,
Встречая день просторный и крылатый,
Душе я говорю: — А ты, скажи,
В творящем подвиге с упорным пылом
Позволишь ли могучим звонким силам
В себе восстать травою, как цветы,
Горячими раскрыться лепестками,
И жарких зерен брызжущее пламя
Осенним днем куда уронишь ты?

Но смутною мерцая глубиною,
Моя душа не говорит со мною.
И гаснет день. И рдяная гряда
Прозрачных облак стынет над закатом.
И блеском острым и холодноватым
Вечерняя заискрилась звезда.
Глядишь, другая около. И скоро
От ровного серебряного хора
Колеблется все небо. И тону
Я в бездне ясной, разлитой без края.
И вздрагиваю вдруг, благословляя
И мрак полей, и высь, и тишину,
И листьев шевелящиеся кущи,
И тонкий месяц, медленно плывущий.

И вот стою, на миг всему родной —
Земле, творящей горячо и щедро,
Движенью звезд, благоуханью ветра.
И в напряженной тишине ночной,
Строй мира отражая неизменный,
Стучится сердце — колокол вселенной.

1922

Из цикла «Россия»

Прочесть не смею этих тонких букв,
Что тихое твое слагают имя.
Земля молчит в серебряном гробу,
В метельном трепетном пушистом дыме.
Суровая и снежная зима.
И ты под зыбкой вьюжной ворожбою,
Под гулким ветром не поймешь сама,
Какие звезды встали над тобою,
Какие нависают облака,
Как чьих-то снов всклубившиеся космы,
И в высоте чья легкая рука
Поднимет солнца кубок светоносный.
И я стою и вглядываюсь в тьму,
Ночей дремучих вижу колыханье
И сам не понимаю, почему
В душе моей восторг и ожиданье.
И будто тяжкий шум вершин в лесу,
И словно волны звона золотые
Вдруг закипят, когда произнесу
В смущеньи имя трудное — Россия.

1922

Декабрь