Земное притяжение. Селфи с судьбой

– Здесь гражданский, – сказала она, не дав ему и рта раскрыть. – Помнишь, ты разрешил мне вмешаться?

Хабаров усмехнулся, через голову стаскивая ремень портфеля. Он и не сомневался, что она «вмешается»!

– У нас в библиотеке имени Новикова-Прибоя полдня все на нервах. Говорят, на улице Максима Горького бандиты друг друга перестреляли. Ужас, что было.

– Ну, не совсем бандиты, но перестреляли, да.

Вышла Джахан, кивнула Хабарову – он, бедный, замер, как суслик, когда её увидел, Даше стало его жалко, – и подбородком показала, куда следует идти. Идти следовало в кухню.

Первым делом Джахан поставила чайник и стала выкладывать на тарелку травы и сыр. Хабаров смотрел, как она выкладывает.

Из сумерек возник Макс Шейнерман и прикрыл за собой дверь.

– Лёш, давай я первая, – начала Даша. – Мне ещё терпилу везти, а я и так торчу тут без всякого дела весь вечер!..

Хабаров кивнул.

– Кто крутился возле библиотеки, он не знает. – Даша махнула рукой в сторону комнаты, где лежал раненый. – Но некий байкер по кличке Борода видел поблизости мотоциклиста. Я завтра найду его и расспрошу. В нашей гостинице неделю живут байкеры вроде бы из Германии, и вроде бы они едут на Чёрное море.

– Через Тамбов? – уточнил Хабаров.

– Считается, что они путешествуют по России. Я караулила полдня, но их не было. И «минивэна» тоже не было. При них «минивэн» с механиком!.. И в городе я не видела никаких немецких номеров, так что непонятно, где они.

– Это интересно, – подал голос Макс.

– К церкви, которая на площади, тоже приезжают на мотоциклах. Вроде бы каждый день, но вчера не приезжали, как раз когда я под стрельбу попал, – сказал Хабаров. – Номера У 556 АН и Р 463 КС. Дашка, узнаешь, кто на них катается и как давно.

– Ага. Что ещё?

– Ещё мне нужны сведения вот об этих людях. – Из нагрудного кармана Хабаров извлёк сложенный вчетверо листок в клетку. – У нашего Петра Сергеевича была отдельная картотека, личная. В библиотеке считается, что он так выявлял пристрастия читателей. Здесь список всех, кто был в неё внесен.

Он взял с тарелки кусок сыра и запихнул его в рот.

– Нужно выяснить всё о библиотекарше Анастасии Хмелёвой, – выговорил он, равномерно жуя. – Она была в отпуске, когда директора убили, но вернулась. Я не понял зачем. То ли из патриотических чувств, то ли ещё зачем-то. По её словам, в Тамбове она два года, до этого работала в Северодвинске в военной части. Отдыхала в санатории Министерства обороны в Светлогорске.

– Ещё интересней, – сказал Макс Шейнерман.

– Отпуск у неё пропал, но она не могла не вернуться, когда узнала о смерти директора, версия такая. Я не очень верю, потому что путёвку ей бесплатно раз в год дают, а она библиотекарь на окладе, никак не Ксения Собчак.

Даша просматривала список на листочке в клетку. Макс подошёл, опёрся о спинку её стула и тоже стал смотреть.

Джахан налила Хабарову чаю в расписную пиалу.

– Спасибо, – сказал он и улыбнулся. На щеке появилась милая ямочка. – Меня сегодня в библиотеке чаем поили, и я всё время думал… Короче, не чай, а вот как будто веник заварили.

– Вероника Гуськова – подруга Паши-Суеты, – подала голос Даша, обернулась к Максу, который был очень близко, и ни с того ни с сего чмокнула его в висок. – Она в библиотеку записана?! Ничего себе! А Никита Новиков – администратор «Тамбов-Паласа». Тоже, выходит, книголюб, маленький милый зайчик! И оба из картотеки директора!

Хабаров внимательно на неё взглянул.

– Установишь, когда они приходили в библиотеку в последний раз.

– А в карточках у них не записано?

Хабаров подумал, вспоминая.

– Записи в карточках ничего не значат! Гуськова приходила всего три раза. Осенью, потом под Новый год и в марте. Новиков ходил регулярно, в последний раз был за десять дней до убийства.

– Ты точно помнишь?..

– Что за вопрос?

Даша кивнула:

– Да, да, понятно, не помнил бы, не говорил. Хорошо, я попробую, Лёшенька. Не сердись, моя дуся!.. Про Веронику мне терпила всё выложит, а зайчика я сама спрошу.

– Вот ещё. – Хабаров аккуратно выложил на стол два билета в кино с оторванным корешком. – Это тоже было в директорском ящике. А вот это, – последовал канцелярский клей, – в кармане плаща. Плащ – единственное, что есть в библиотеке из одежды Цветаева. Ботинок нет, хотя все работники переобуваются. На улице весной грязно, а в резиновых сапогах сидеть – с ума сойдёшь.

Джахан сняла с тюбика длинную, как от губной помады, крышку и внимательно понюхала содержимое. Подождала, прикрыв глаза, и ещё раз понюхала.

– Это клей, – сказала она. – Но на всякий случай я могу сделать анализ.

– На что? – не удержался Хабаров, и она промолчала.

– То есть Цветаев с кем-то ходил в кино, – заключил Макс. – И собирался что-то к чему-то приклеить.

– Не собирался, а приклеил, – пробормотала Джахан. – Клеем пользовались. Видишь, поверхность нарушена?..

– Может, он объявления расклеивал, – предположила Даша. – Ну, если клей был в плаще! Продаётся диван в хорошем состоянии!.. Ходил по Тамбову и расклеивал объявления!..

Джахан всё изучала столбик клея, подносила близко к глазам и поворачивала то так, то эдак.