ЗЕМЛЯКИ ПО РАЗУМУ

Саньковский, догадываясь, что это именно он является «чертовщиной», получал немалое удовольствие от наблюдения за суматохой военных.

– Та-ак, – протянул Помидор, выбросил прутик и принялся щелкать тумблерчиками, самозабвенно нажимать кнопочки и вертеть верньерчики. Его блекло-синие глаза удивленно следили за показаниями приборчиков, которые менялись по непонятной ему системе. Несмотря на все эксперименты, помехи на экране осциллографа упрямо не исчезали.

Тихо гудел преобразователь, свистели цикады. Прапорщик вытер лоб грязной портянкой.

– Нихрена не понимаю, – подсказал сержант самым проникновенным голосом, на который был способен.

– Нихрена не понимаю, – послушно согласился Помидор.

– Идем, пожуем, – продолжал гипнотизировать его дембель.

– Идем...

Саньковский с отвращением смотрел, как они вскрыли банки с сухим пайком и принялись дружно чавкать. В памяти всколыхнулись воспоминания о том, как сам служил. Он от души пожалел, что сейчас не в состоянии плюнуть им в банки и удалился восвояси. Что это за место, Саньковский еще не знал, но оно должно было быть наверняка лучше этого. Там лица людей светятся добротой, а не той печатью, которая лежит на жующих мордах.

Никто из бойцов не заметил, что помехи исчезли. Погруженный в транс Помидор послушно жевал тушенку. Колесо не мог надивиться своему только что обнаруженному таланту убеждать ближних. И лишь Смыге кусок переставал лезть в горло при мысли о том, что впереди полтора года учений, помех и прапорщиков.

                                                                                                                                                               ***

– Только рыбок не ешь!

Воды в столитровом аквариуме было вполне достаточно, и Василий бережно опустил туда беременного брата по разуму. Он совсем не удивился, когда тот протянул ему бутылку портвейна.

«Какое благородство», – умилился Рында, принимая дар из щупальцев, и гостеприимно поинтересовался:

– Тебе налить?

Тохиониус отрицательно покачал головой и затих в нежной прохладе. Осмелевшие рыбки разноцветными снежинками вились перед его глазом.

Взвесив бутылку, Васька пришел к выводу, что его присутствие здесь излишне, и удалился сквозь стену, бросив напоследок:

 – Если будет нужно чего – свистнешь!..

                                                                                                                                                               ***

Хлопнув дверью, Мария оказалась среди грязно-белых стен подъезда. Испуганная, а поэтому еще более разъяренная. Ее всю трясло. Тело прямо корчила жажда рвать и грызть все, что попадется на глаза, за исключением свихнувшегося мужа. Скрипнув резцами, когда в памяти некстати всплыл анекдот о «позе бобра», она с трудом справилась с желанием впиться в перила. Приведя себя в относительный порядок и дав дыханию выровняться, Саньковская степенно сошла по лестнице и вышла во двор.

– Девушка, вы не могли бы... – услышала она жалобный голос и оглянулась.

Около машины-цистерны «ЖИВАЯ РЫБА» на коленях, как у алтаря под открытым небом, стоял милиционер. Молодой, но от этого не менее противный, он усиленно обмахивал грязной фуражкой лежащее тело.

– Чего надо? – рыкнула Мария, аки львица, оставшаяся после охоты на носорога с носом.

– Вот... Не могли бы вы... Лежит, сотрясение, удар, солнечный – тьфу! – нешуточный! Не дай Бог! – растерявшись, сержант залепетал полную околесицу.

От его беспомощности ей малость полегчало, и Саньковская подошла поближе.

– Так чего тебе надо?

– Не мне, а ему, – извиняясь и извиваясь мышцами лица, пробормотал сержант. – Водицы бы майору, а?

– Кому-кому?! А ну, перестань мельтешить шапкой!

Мария наклонилась, пристально всматриваясь в обрюзглое лицо.

– Шиш ему! – ее губы змеились брезгливой улыбкой. – Как ни встречу, так вечно мой муж с ума сходит!

Милиционер был сражен такой логикой, но не сдался и снова воззвал доверчиво к милосердию. Он просто был не приспособлен сам оказывать услуги медбрата.

– Ни за что! Вечно твой майор где-то валяется, а я ему помогай! Хватит! Полежит немного и сам очухается, свинья жирная!

– Да как ты смеешь! – Вуйко А.М. открыл очи и отверз уста.

– А я что говорила! – с этими словами Саньковская оставила сержанта оправдываться перед майором, почему тот ее не арестовал.

– Демократия, гласность... – лепетал он и беспомощно разводил руками.

– Мать!.. Демократию!.. Ссылку!.. Олени!.. Шушенское!.. Намордники!..

Мария завернула за угол и сокрушенно пробормотала:

– Мне бы ваши проблемы!..

В глазах предательски защипало.

                                                                                                                                                               ***

Едва Рында оказался на половине соседа, как по ушам ударила звуковая волна близкого взрыва небольшой бомбы. Сквозь вуаль пыли он разглядел дикаря, перепачканного соусом.

– Надеюсь, что закуску ты сожрал не всю, а? Кстати, что за шум?

– Дьявол!

– Окстись, что тебе повсюду черти мерещатся! Неужели недаром говорят, что тупее неандертальца обезьяны нет?

– Дьявол в обличье женщины. Я ее прогнал. Не убил, как ты просил, мой господин.

– О-о, – озадаченно протянул Василий. Он мигом сообразил, чем это грозит настоящему Семену в случае, если тот сможет вернуться к привычному образу жизни. Хотя, похоже, тот не очень-то спешит это делать. – Лучше бы убил...

– Я догоню! – вождь звучно шарахнул себя по груди рукой и с готовностью взял секиру в положение «на караул!».