Земляки по разуму

— Сумасшедший дом… О, горе мне! — взвыл ветеран. — Неужели ЭТО награда за мою службу — беспорочную, как ночная сорочка девственницы?!

Услышав о незапятнанной комбинации, Саньковский невольно сделал похожий, но более масштабный вывод: «Космический дурдом для буйных… Но ведь я никого и пальцем не тронул. Наверное, меня взяли сюда в качестве санитара. А майора давно было пора определить в подобное заведение!»

— Ха-ха!!! — истерически заржал Семен и этим окончательно добил майора.

Упав на задницу, Вуйко моментально нашел множество подтверждений коварной шутке судьбы. Полное отсутствие мебели, если не считать дурацких полочек, где нормальному человеку и полежать невозможно, странная форма и поведение стен, отсутствие дверей и окон, а также бесчеловечный хлыст… Он начал худеть и погружаться в трясину кошмара, где по самым приблизительным подсчетам ему и предстоит провести остаток жизни вместо того, чтобы мирно получать пенсию и удить рыбку.

— Проклятая рыба!!!

От этих слов, от которых за версту несло манией и водобоязнью, Семен смеяться перестал. Он подумал, что нет ничего смешного в том, что за землянами должен ухаживать землянин. Откуда собратьям Тохиониуса, — в том, кто послал к Земле этот корабль, сомнений, вопреки предположению Самохина, у него уже не возникало, — знать, что нужно спятившему уроженцу Земли? Ему надлежит радоваться счастливому случаю, благодаря которому у него, Саньковского, появился шанс лично познакомиться с кем-нибудь из членов земных правительств. Не может же быть, чтобы целый госпиталь снарядили только ради придурковатого майора. Его просто подобрали за компанию с Гореловым — тоже существом, далеким от всякого представления о норме… а Землю спасать надо! Это логично!

Проникшись простой логикой, которой руководствовались неведомые благодетели, Саньковский приказал себе забыть на время о родной жене, которая, возможно, никогда так и не дождется прощального поцелуя. Сейчас на первом месте должна стоять судьба родной планеты и нужно показать, что они не ошиблись, избрав его на роль санитара.

— На что жалуетесь? — ласково спросил он у майора, пересилив черную меланхолию и брезгливость.

— Пенсия… — чуть не плача, выдавил тот из себя, — сэкономили, сволочи…

— Неужели такая маленькая? — самозваный медбрат растерялся, потому что денег у него с собой не было, и утешить прибавкой плачущего больного никак не мог, а это, как понимал Семен, чревато вспышкой буйства.

Саньковский попятился, и припадок не заставил себя долго ждать. Майор подобрался и стал похожим на больного бешенством добермана. В глазах засверкали злобные огоньки. С каменным лицом он пошел прямо на санитара.

Глядя на него во все глаза, Семен не мог не вспомнить, что клятву Гиппократа еще не давал, а поэтому взял и прямым ударом в лоб уложил психа отдыхать.

— Благодарю! Но было бы лучше, если бы я занялся им лично.

Саньковский оглянулся.

Вместо инопланетянина за спиной стоял Горелов. Узнав однокашника, тот замер и по его лицу пробежала судорога.

— За что?!! — Горелов зажмурился и понял, что на сей раз влип основательно, потому как каждая встреча с Саньковским не приносила ему ничего, кроме неприятностей. Примета, ставшая традицией, заставила его обреченно вздохнуть.

— На что жалуешься? — автоматически поинтересовался Семен.

— Это и есть вышняя справедливость?!!

— Чья?

— А-а, — махнул рукой Горелов и сделал попытку забиться в угол.

Тем временем, майор начал приходить в себя. События медленно восстанавливались в памяти до того момента, который убедил его, что шутить здесь с ним не намерены.

— Я не хотел его убивать, — жалобно проскулил Вуйко А.М., принимая сидячее положение и осторожно массируя лоб. — Я совсем никого не хотел убивать…

— Ну да! — с жаром возразил Горелов, горестным жестом апеллируя к Семену, который, как ему начало казаться, не имел против него ничего личного. — Он просто хотел меня пешней пощекотать!

— Приношу свои извинения… Погорячился, с кем не бывает, — майор понимал, что один и в дурдоме не воин. Закатают укольчик и — будь здоров!

— А если я сейчас погорячусь?! — это была первая в жизни лейтенанта очная ставка, и он свой шанс разоблачить преступника упускать не собирался. Ему хотелось убедиться если не в существовании ада, то хотя бы в том, что Саньковский не будет препятствовать набить морду старому врагу.

Наблюдая за истцом и ответчиком, Семен с ужасом начал догадываться о своей ошибке. Не было никаких собратьев Тохиониуса, госпиталя и высокого призвания служить людям!.. Был только…

Тут свет в помещении начал меркнуть. По мере того, как он угасал, стены наливались чернотой, пока вдруг не замерцали сколами кусков антрацита, сваленного в кучу. Люди не сразу поняли, что это звезды. Миллионы и миллиарды звезд. Вокруг и сверху… и больше ничего…

Чтобы не упасть от внезапного приступа головокружения, Семен и Горелов вцепились друг в друга, словно родные братья во время раздела имущества покойного родителя. Майор же, которому вцепиться было не в кого, да и вряд ли он рискнул бы это сделать, снова автоматически принял горизонтальное положение.