Земляки по разуму

Тохиониус прислушивался к звукам чужой речи, анализировал их и вскоре сам начал строить в уме простые фразы. Местная цивилизация представала перед ним в новом свете. Здесь были не только дебилы, подсовывающие мерзкую жидкость для омовения, и жрицы, зверски терзающие плоть, но и такие вот аборигенки, как эта. Все это было немного непонятно, странно, но не так ужасно, как показалось вначале.

Поднапрягшись, он завибрировал голосовыми связками и произнес:

— Спасибе-е!

Бабка Груша давно привыкла разговаривать с козлом, но еще ни разу тот не отвечал ей. От неожиданности она открыла рот и отдернула руки. Поначалу ей подумалось, что произошел обман чувств вследствие пережитого, но Бобик, продолжая невозмутимо смотреть на нее, снова открыл пасть и понес непонятное:

— «А» в квадрате плюс «Бе-е» в квадрате равняется «Це-е» в квадрате…

«Чертовщина какая-то, помилуй мя, Господи!» — заскулила мысленно старушка и вскочила на ноги, как молодая. Метнувшись к дереву, чтобы отвязать скотину и отвести в стойло, дабы там та пришла в себя, она замерла на полпути. Мысль о том, что придется ночевать в непосредственной близости от козла, в которого, не иначе, как бес вселился, испугала не на шутку.

Несколько минут бабка Груша топталась на одном месте, раздираемая противоречивыми желаниями, и тут ее неожиданно окликнули:

— Эй, бабка, твой козел?

— Ме-мой… не мой. Не немой, — растерянно забормотала она, хлопая глазами при виде милиционера, держащего за шиворот искалеченного паренька. При всем при этом, тот, спрашивая, указывал почему-то не на Бобика, а именно на этого паренька. Боже, а может у нее просто солнечный удар?..

— Так твой или нет? — милиционер тряхнул телом в руке.

Голова несчастного закинулась назад, и неожиданно он преобразился.

Что это? Его хозяйка стоит рядом с посторонним козлом! На его территории! Променяла! Его!!! На этого облезлого, которого-то и настоящим козлом назвать — непозволительный комплимент?!!

Не секрет, что мало на всей Земле найдется козлов, которые по утрам регулярно смотрятся в зеркало. Настоящий Бобик тоже не был исключением из этого правила. Мобилизовав самые последние резервы, остававшиеся в теле, он бросился вперед, на супостата.

Потрясенная недавними событиями бабка Груша вдруг увидела, как милиционер натравил на ее козла своего увечного типа. Немой, говорящий — какая разница!!! Бобик был и остается еёкозлом! Не раздумывая, она грудью встала на его защиту. Столкновение оказалось неизбежным и участники без памяти свалились на землю.

— Дурдом, — устало прокомментировал поведение обеих жертв Семен.

Вынув Горелова из засады, он посадил его в траву. Затем подошел к козлу, который лежал с закрытыми глазами и на всякий случай не подавал признаков жизни, и легонько пнул.

— Если и это не ты, то я сойду с ума, — пробормотал Саньковский.

— Не я это, — подтвердил козел.

— Так я и знал, что ты глупее, чем кажешься. Слава Богу, хоть удосужился русский выучить…

Он отвязал пришельца, посоветовав тому далеко не убегать, и той же веревкой связал бабку. Немного подумав, взял ее на руки и перенес в ближайшую ложбинку. Старушке было лучше не видеть того, что должно было произойти в самом недалеком будущем.

— Кто меня за язык тянул? — совсем по-человечески расстроился Тохиониус. — Так глупо выдать себя!

Широко раскрыв козлиные очи, он неприязненно наблюдал за действиями чужака. Униформа наводила на мысль, что перед ним лицо официальное. Только это и удерживало законопослушного инопланетянина от немедленной расправы с наглым обидчиком добрых аборигенок.

«Нет, пожалуй, это неизлечимо. Похоже все начинается сначала… — думалось ему. — Как же вырваться из этого заколдованного круга?»

И тут его внимание привлекло шуршание травы. Опасаясь новой неведомой опасности, Тохиониус осторожно скосил глаза и тут же им не поверил. Трава расступилась, и от радости у него перехватило дыхание. Там было еготело. Наконец-то!

Пришелец бодро вскочил на четыре ноги.

— Эй, вы разве не знаете, что инициатива наказуема? — крикнул Семен, — Ну-ка, не лезьте поперед батьки в пекло! Сейчас сядем рядком и все толком обсудим.

Горелов похолодел от страха и попытался спрятаться от козла, который вдруг принялся его обнюхивать и чуть ли не облизывать. «Не стану я с козлами ничего обсуждать, — мысленно завопил он. — И целоваться тоже!»

Саньковский оттащил Тохиониуса в сторону и обратился к Горелову:

— Перед нами стоит трудная задача — вернуть все на круги своя. Поэтому прошу подавать свои предложения в установленном порядке. Итак?

Из клюва Горелова вырвался каркающий звук, а Тохиониус восторженно проблеял что-то на своем родном языке. И то, и другое мало напоминало нечто конструктивное. Невеселый взгляд Семена упал на Библию, которую все еще держал в руках.

***

Восьмидесятикилограммовым перышком Мария взлетела на третий этаж. Сердце бешено стучало в многолитражной груди, а сумка ломилась от мотков бинтов, ваты, флакончиков йода и упаковок анальгина, когда она открыла дверь.