Земляк

— Да? Неужели? А я васъ не зрлъ ни разу въ салон! Я очень часто хожу въ салонъ: тамъ всегда масса американцевъ, и я завожу знакомства. Я узнаю американца моментально, тотчасъ же заговариваю и, такимъ образомъ, мы знакомимся. Я очень люблю новыя знакомства. И вы тоже?

— Да, пожалуй…

— Это значительно оживляетъ такую поздку, какъ, напримръ, сегодняшняя; заводя новыя знакомства и болтая то съ тмъ, то съ другимъ; никогда не рискуешь соскучиться; если бы никого не нашлось, съ кмъ можно бы было познакомиться, то такая поздка показалась бы въ высшей степени утомительной. Я очень люблю разговаривать. А вы?

— Страстно люблю!

— Такъ что вы не скучали сегодня во время этой поздки?

— Да, немножко — въ начал, но теперь нтъ.

— Вотъ видите! Надо только прогуливаться вотъ такъ по пароходу, разговаривать и знакомиться, — я всегда такъ и длаю: разгуливаю туда и сюда, разговариваю то съ тмъ, то съ другимъ, — и поэтому никогда не скучаю… Вы уже были на Риги?

— Нтъ.

— А думаете?

— Да, думаю.

— Въ какомъ отел вы тамъ остановитесь?

— Не знаю еще. Разв тамъ ихъ нсколько?

— Три. Остановитесь у Шрейбера: тамъ вы всегда найдете массу американцевъ. На какомъ пароход вы совершили перездъ?

— На «City of Antwerp».

— Вроятно, нмецкаго общества? Предполагаете вы побывать въ Женев?

— Непремнно.

— Въ какомъ отел вы тамъ остановитесь?

— Въ «Ecu de Gen`eve».

— Нтъ, не длайте этого! Тамъ никогда нтъ американцевъ! Лучше остановитесь въ одномъ изъ большихъ отелей у моста, — тамъ ихъ всегда множество!

— Но я хотлъ бы поупражняться въ арабскомъ язык!

— Праведное небо! Вы говорите по арабски?

— Настолько, по крайней мр, что меня понимаютъ.

— Но въ Женев васъ не поймутъ: вдь тамъ говорятъ не по арабски, а по французски! Въ какомъ отел вы остановились здсь?

— Въ пансіон «Beau Rivage».

— Какъ жаль! Вамъ бы слдовало остановиться въ отел «Schweizerhof», — вдь это же лучшій изъ отелей во всей Швейцаріи. Разв вы не знали? Посмотрите въ Бедекер…

— Да, но я думалъ, что не найду тамъ американцевъ…

— Не найдете американцевъ? Боже мой! Ихъ тамъ кишмя-кишитъ! Я очень часто бываю въ тамошнемъ салон и завожу знакомства, — къ сожалнію, теперь нсколько меньше, чмъ въ начал, - такъ какъ теперь тамъ гораздо меньше жильцовъ… Вы откуда?

— Изъ Арканзаса.

— Вотъ какъ! А я изъ Новой Англіи, я живу въ Нью-Блюмфельд… Сегодня прекрасная погода! М вы тоже находите?

— Божественно!

— И я такъ думаю! Я очень люблю разгуливать вотъ такъ, туда и сюда, заговаривать то съ тмъ, то съ другимъ и заводить новыя знакомства. Американцевъ я узнаю моментально, — тотчасъ же подхожу и заговариваю. Я потому-то и не скучаю никогда въ подобныхъ прогулкахъ, что завожу новыя знакомства и разговариваю; я очень люблю разговаривать, если только нахожу подходящаго для того человка. А вы какъ?

— Да, это ужасно пріятно!

— И я такъ думаю! Иные люди берутъ съ собой книжку и читаютъ ее; другіе восторгаются природой, озерами и горами, — но я этого никогда не длаю! Пусть себ они длаютъ, какъ имъ нравится, мн это не по вкусу, — я люблю разговаривать… Вы были уже на Риги?

— Да.

— Въ какомъ отел вы останавливались?

— У Шрейбера.

— И я тамъ останавливался. Масса американцевъ, — не правда-ли? Они вс тамъ останавливаются, и ихъ всегда тамъ можно найти! Это всякій знаетъ! На какомъ пароход совершили вы перездъ?

— На «Ville de Paris».

— Очевидно, французскій пароходъ! А каковъ былъ перездъ… Ахъ, виноватъ, извините пожалуйста: я вижу тамъ вонъ американецъ, съ которымъ я еще не знакомъ…

И онъ исчезъ. По правд говоря, онъ счастливо отдлался, такъ какъ не могу не сознаться, что сперва у меня промелькнуло злодйское намреніе проткнуть его сзади моей альпійской палкой, но какъ только я прицлился этимъ оружіемъ, желаніе мое вдругъ прошло. Мн показалось жестокимъ лишить жизни такого жизнерадостнаго, невиннаго и добродушнаго балбеса!

Въ теченіе слдующихъ полу-часа я съ живйшимъ интересомъ разсматривалъ великолпный монолитъ, мимо котораго мы прозжали. Не люди создали эту величественную глыбу, — нтъ, этотъ пирамидальный утесъ 80-ти футъ вышины созданъ въ незапамятныя времена рукой самой природы въ ожиданіи того дня, когда онъ могъ бы стать памятникомъ для человка, его достойнаго. И, наконецъ, этотъ день насталъ, на поверхности величественной скалы-памятника, исполинскими буквами начертано теперь имя Шиллера!

И какъ ни удивительно, но этотъ памятникъ до сихъ поръ нигд не попорченъ и никмъ не изгаженъ! Разсказываютъ, что два года тому назадъ какой-то иностранецъ, при посредств цлой системы веревокъ и блоковъ, пробовалъ было спуститься внизъ по этой скал, съ цлью нарисовать поперекъ ея синими буквами, вдвое большими, чмъ изображено имя Шиллера, слдующія строки:

ВН КОНКУРРЕНЦІИ!

МЫЛО ДЛЯ ПРИТЬЯ ПЕЭРСА!

СИЗОДОНТЪ ВОЗВРАЩАЕТЪ КРАСОТУ И МОЛОДОСТЬ!

МУЗЫКАЛЬНЫЕ ЯЩИКИ ПЕЛЛЕРДА!

КОПИРОВАЛЬНЫЯ ЧЕРНИЛА ВЭДСА!

ВН КОНКУРРЕНЦІИ!