Земля разбитых грез

— Как только найдем брод и выберемся из этого гребаного местечка — всем мыться! — распорядился я, поворачивая коня вдоль реки. — В таком виде мы напугаем местных не меньше, чем монстры, и тогда они наверняка угостят нас чем-нибудь малоприятным вроде огненных шаров или свинца.

Поиск подходящего для переправы места, равно как и помывка, заняли немало времени, а потому, приведя себя и изрядно отощавших животных в порядок, мы отъехали от границы с пустошью на пару километров и разбили лагерь. Проспав точно убитые до рассвета, пустились в дорогу, благо она наконец-то была. Убогонькая, грязная после недавнего дождя, но хоть какая-то. Все лучше, чем шляться по направлениям.

Почти двое суток нашими спутниками были лишь осточертевшие уже леса да заросшие луга, век не знавшие косы и плуга, но, наконец-то, удача улыбнулась — вдалеке Айш-нор заметил дымы, и мы, радостно пришпорив коней, направились навстречу цивилизации.

Спустя пару часов мы проехали мимо здоровенного поля, засаженного чем-то, напоминающим картофель, затем повернули рядом с лугом, на котором паслось небольшое стадо коз и коров, оставили ворона с хомяком под большим дубом, чтобы не нервировать местных, и, наконец, подъехали к… укрепрайону.

Пожалуй, назвать увиденное как-то иначе не поднимался язык.

Здоровенный ров, утыканный острыми деревянными кольями, заполняла вода, за ним шел земляной вал, на котором на добрых пять метров возвышался частокол. Не знаю уж что за деревья использовали местные, однако толщиной каждое превосходило меня.

За частоколом торчали многочисленные вышки, на части из которых дежурили люди, вооруженные, кажется, луками и арбалетами. Похоже, огнестрел и магические жезлы до этих глухих мест добирались с трудом. Толстенные ворота, окованные железом, также не располагали к шуткам. А позади журчала речка, превращенная таким образом в еще один элемент укреплений.

Вообще, местечко это наводило на очень неприятные мысли и не вызывало особой радости. Но поворачивать назад было поздно, а потому мы подъехали к деревянному мосту и остановились.

— Есть кто? — громко крикнул я. — Нам бы перекусить и на ночь остановиться.

Молчание.

— Ау? Есть кто?

Молчание.

— Н-да, — я повернулся к близнецам, — кажется, придется искать более гостеприимное место.

Мы уже собирались развернуться, как ворота заскрипели и отворились, а за ними нас ждала небольшая делегация. Пяток вооруженных арбалетами и чем-то, сильно напоминающим берданки, мужиков, сопровождали улыбающихся во все рты старичков. Мужчина и женщина, которым на вид можно было дать по шестьдесят-семьдесят лет, маленькие, аккуратненькие, опрятно одетые, весёлые. Они сразу располагали к себе и выглядели настоящим лучом света на фоне мрачных унылых мордоворотов, практически взявших нас на прицел.

— Доброго дня, путники, — улыбка старичка стала еще шире. — Извиняйте за холодный прием, к нам нечасто заезжают гости.

— А те, что заезжают, — столь же весело добавила старушка, — так лучше бы мимо ехали.

— Понимаю, — кивнул я. — Обещаем не буянить, если пустите. Нам бы переночевать да запасы пополнить. Заплатим.

При упоминании денег глаза старичков заблестели, а улыбки стали еще шире.

— Конечно, конечно, проезжайте, — махнул рукой дедок. — Постоялого двора нет, уж извините, но разместим вас в нашем доме, там места на всех хватит.

Нас провели к большому трехэтажному дому, конечно же, деревянному, а как иначе? Рядом с ним стояли конюшни и несколько других хозяйственных построек. Двое мальчишек приняли коней и повели их в стойла, а мы же, прихватив с собой вещи, отправились вслед за новыми знакомцами.

Те разместили нашу троицу в широкой и просторной комнате, посреди которой размещался длинный стол с не менее длинными широкими лавками, в углу тихонько тлели угли в камине, а на стенах висели на удивление сносные пейзажи.

— Красиво, — указал я на первый.

На нем неведомый художник достаточно правдоподобно изобразил закатный лес. Теплые нежные цвета, великолепная техника, видимая невооруженным глазом даже профану вроде меня, аккуратные мазки.

— Дочка, — с гордостью в голосе ответил старичок. — Она у нас умница, чародейка настоящая. Вот, присылает картины из мест, в которых побывала. — А вот и она сама.

Старичок ткнул на портрет красивой длинноволосой женщины, которой сложно было дать больше тридцати. Узкие скулы, точеный профиль, аккуратный прямой нос, пронзительные глаза.

— Младшенькая она у нас, — пояснила старушка, — десятая. Все сыновья да дочки тут жить остались, а у ней — дар, отправили, вот, учиться аж в Эйри.

— Так она что, из паладинов будет? — удивился я.

— Ага, академию окончила, — еще шире улыбнулся дедок, которому разговоры о дочери явно доставляли удовольствие. — Кстати, молодец, а как звать-то тебя?

— Ой, простите, — смутился я, — забыл представиться. Аластар.

— Файон, — дедок протянул руку и пожатие у него оказалось на удивление крепким для столь почтительного возраста.

— Мирна, — улыбнулась бабка.

— Вот и познакомились, теперь поедим и обсудим дела, — радостно потирая руки, произнес старичок.