Земля предков

— Утром поговорим, — объявил он недовольным сапотекам, устраиваясь прямо в панцире и в обнимку с фалькатой под развесистым деревом с толстыми ветками. Неподалеку от того места, где недавно горел костер и жарили мясо.

Краем глаза Федор заметил, как кто-то из воинов выкинул несъедобные объедки и кости в лес, но не придал этому значения. Заснул он довольно быстро и спал до поры до времени хорошо, — дикая усталость сразу дала о себе знать. Однако ближе к рассвету его начали мучить кошмары. Какие-то огненные обезьяны с горящими глазами нападали на него, стремясь откусить пальцы, затем вдруг явился бурый медведь с головой, как у каменного истукана, и попытался порвать его на части. Открыв глаза, Федор некоторое время лежал в холодном поту, прислушиваясь к ночным шорохам и редким крикам птиц. Его не оставляло ощущении, что на него кто-то смотрит. Он уже хотел было встать и проверить охрану, как вдруг заметил прямо над собой на дереве две большие светящиеся точки. Призрачно синие, почти незаметные. Это были глаза. И явно не глаза человека.

Чайка очень медленно, не поворачиваясь, ощупал ножны фалькаты, — оружие было на месте. Федор совершенно не двигался, но при этом он ощутил, что в глубине дерева произошло какое-то шевеление. Крупный зверь, а теперь Чайка не сомневался, то там притаился какой-то хищник, почуял, что Федор проснулся, и приготовился к прыжку.

«Успеть бы», — только и подумал он, выхватывая фалькату и, рывком перевернувшись на спину, выбросил лезвие вверх прямо перед собой. Буквально в ту же секунду на него с дерева обрушилась какая-то тень, и Чайка ощутил на своем лице дыхание огромного зверя, вслед за которым послышался грозный рык, переходящий в истошный вой. Он успел-таки выставить перед собой мощный клинок и ощутил, как тот вспорол шкуру, глубоко проникая в плоть хищника. Несколько секунд Федор молча боролся со зверем, придавившим его плечи двумя когтистыми лапами и пытавшимся откусить ему голову. Но засевшая в груди хищника фальката не давала ему опуститься ниже, и его пасть несколько раз захлопнулась буквально в паре сантиметров от головы военачальника карфагенян.

— Ах ты тварь, — прошипел Федор, пытаясь сбросить с себя дикое животное, но чувствуя, что слабеет с каждой секундой. Сил у этого зверя, несмотря на серьезную рану, было еще много. И он мог одной лапой разорвать Федору незащищенное лицо или шею, но упорно пытался достать его зубами, царапая лишь кожаный нагрудник. Это и спасло Чайку.

Спустя мгновение возле них уже было несколько человек, разбуженных дикими криками. В предрассветной мгле метнулись тени, и ягуар, а это был он, вздрогнул, получив копье в бок, а затем второе. Но из последних сил эта дикая, хоть и ослабевшая кошка наконец-то попыталась вцепиться Федору в шею. Он защищался, но руки его ослабли от постоянного напряжения, сопротивление почти прекратилось. Чайка отчетливо разглядел распахнутую пасть ягуара, метнувшуюся к нему в последнем порыве ярости, но тут во тьме сбоку тускло сверкнул клинок. Ягуар безвольно повис на Федоре, придавив его своей тушей, а через несколько секунд Чайка ощутил, как по его доспехам разливается теплая кровь хищника.

— А ну, помоги! — послышался сквозь туман голос Ларина, и вскоре туша поверженного ягуара была отброшена в сторону.

— Жив, командир? — наклонилось над ним знакомое лицо.

— Вроде бы, — неуверенно пробормотал Федор, отбросив фалькату и ощупывая насквозь пропитанный кровью кожаный нагрудник. Наплечники были сорваны, сшитые вместе части грубой кожи разошлись по швам, повсюду виднелись глубокие борозды от когтей.

С помощью Ларина он встал и с удивлением, словно все это произошло не с ним, воззрился на мертвого ягуара, плававшего в луже собственной крови. Рядом столпились все его воины с оружием в руках. Двое индейцев остановились на почтительном удалении от ягуара, уставившись на Федора. В их взглядах Чайка прочитал смесь восхищения и неописуемого ужаса от непоправимости случившегося.

— Чего смотришь? — обратился Ларин как ни в чем не бывало к одному из них. — Разделывай давай. Будем шкуру снимать.

Глава седьмая СУДЬБА ЯГУАРА

Однако индейцы отказались даже приблизиться к тому месту, где лежал мертвый ягуар, несмотря на красноречивые жесты Ларина. Наоборот, поняв его намерения, они в ужасе попятились к дальнему краю долины и там опустились на землю, припав к ней, и начали что-то бормотать.

— Оставь их, — приказал Федор, понемногу приходивший в себя, — не видишь, мы убили их божество.

— Так они что теперь, наши грехи замаливают? — уточнил Ларин, переводя вновь взгляд на самого Федора. — Ты бы лучше, командир, наших богов поблагодарил, что уберегли тебя от верной смерти. Кошка-то тебе досталась не из слабых.

— Это верно, — выдохнул Чайка, как-то отстранение разглядывая тушу убитого ягуара, распластанную на земле, и проводя рукой по окровавленным и разорванным в хлам доспехам, — еще немного и силы бы у меня закончились. Так что, брат, я твой должник.