Земля потерянных судеб

Хамон долго смотрел в след и, дождавшись пока тот пропадет из виду, вздохнул. Его прежде каменное лицо приобрело человеческие черты. Проступила усталость.

– Он вам как сын. Стоило ли рисковать? Парень ведь может и не вернуться.

– Все мы можем не вернуться, – резонно заметил Седрик.

– Да, но все же….

– За такого сына я готов руку отдать. Но он не сын мне. У меня перед глазами стоит полуживой пацан, чьей воле может позавидовать каждый, из тех, кого я знал когда-либо. Я обещал, что он отомстит – и он отомстит! Учитывая, что это и в наших интересах.

– Ваша воля, господин. Когда прикажете подтянуться свите императора?

– Передай, что планы не изменились. Думаю, к полудню все будет кончено….

Судя по тому, что в лагере никто не ел, и не готовил пищу, один Хаук ничего не знал о предстоящем вторжении. Так всегда было заведено перед атакой. Разрешался только алкоголь, или что там у кого имелось. Седрик закрывал на это глаза. Каждый по-своему боролся со страхом. Дружбы среди наемников не водилось, за редким исключением, но в целом, в отряде царила здоровая атмосфера братства и взаимовыручки. Сестрички в отряде тоже были, но подкатывать к ним решался не каждый. Найти подругу в кабаке было бы куда безопаснее для здоровья.

Час на сборы, это просто подарок для воина. Обычно все происходит так, что и опомниться некогда. Сейчас же можно было все взвесить. Воин разложил свои пожитки на полу шатра и прикрыл глаза, размышляя.

Хаук не носил тяжелой брони, предпочитая подвижность. Так же не носил он и щита. Но доспех его собран был из разных частей и элементов, добытых в бою, и отвечавших его запросам. Где нужно – он был гибким. Где нужно – крепким. В этом солдаты короля могли только завидовать наемникам. Снаряжение в армии было хорошим, но права выбирать у солдата нет. Единственное что вменялось наемнику в обязанность, это носить красную ленту с гербом короля, чтобы в бою не случилось оказии.

Примерно через час, Хаук уже облачился в доспехи. Вдоль бедер его неизменно легли два одинаково изогнутых клинка средней длины. За спину он поместил широкий плоский меч, чтобы его массивная рукоять и эфес предохраняли от перерубания его шею. Это не так удобно, и снижает подвижность, но в чужих коридорах и залах сыграет только на руку. Опять же, позвоночник прикрывает. Основной свой клинок он ковал собственноручно, вместе с полковым кузнецом. Меч не походил формой на своих собратьев, и выглядел простовато. Но вывешен и отточен был идеально. Его Хаук старался не выпускать из рук ни при каких обстоятельствах, даже вне боя. И только общаясь со своим господином, он убирал оружие в ножны, чтобы приклонить колено. Но эту странность ему прощали.

Последнее, что он проверил, был короткий увесистый громовой выстрел. Его он зажал между широким мечом и поясницей. Как оружие последнего шанса в критической ситуации. Выстрел из такого оружия ой как не дешев, но жизнь, хоть она ничего и не стоит – купить нельзя вовсе.

За пологом шатра началось движение. Он вышел на улицу. Тихо побряцивая снаряжением, наемники выстраивались в две шеренги, позади бронированного коня Седрика. Несколько бойцов разбились на группы и взвалили на плечи массивные деревянные брусья. Зачем, Хаук не понял. Но его господин зря ничего не делал.

Сам Седрик, облаченный в черный матовый доспех с тяжелыми накладками, уже держал поводья в руке. Увидав Хаука, он махнул рукой. Хаук тотчас повиновался. Он помог своему господину взобраться в седло и занял свое место рядом.

Оглядев парня, Седрик пригнулся.

– Где твой шлем?

– Вот он, господин.

– Одень-ка его на голову.

Обычно на марше шлем никто не одевал, он мешал дышать и затруднял обзор, но Хаук не смел спорить. Теперь он не мог смахнуть пот со лба и хуже слышал из-за собственного дыхания. Все ждали команды на марш, но ее не последовало. Вместо этого Седрик поднял руку и дал отмашку.

С ближайшего холма с оглушительным грохотом в небо взметнулись осветительные заряды. В это же мгновение, земля под ногами дрогнула и в воздух поднялось облако пыли. Когда она рассеялась, пред Седриком разверзлась дыра в земле. Вернее, это была прямоугольная каменная плита, поросшая травой, которая провалилась под землю. Дальний ее конец теперь покоился на дне глубокого тоннеля. Достаточно высокого, чтобы ехать по нему на коне и широкого, чтобы идти в две шеренги.

Лучницы выдвинулись вперед и выстрелили горящими стрелами в темноту. Разведчики выдвинулись первыми. Следом шагнул конь Седрика. Подземный ход был прямым и тянулся под уклоном. Ведь замок темного повелителя располагался в низине, а подземный ход на то и подземный, чтобы быть еще ниже.